– Да, я тоже.

Пока мы шли через гостиную к выходу, ни Берлин, ни Тринни не появились. Как только мы вышли на крыльцо, я спросила:

– Дженис, что происходит? Вы рассказали мужу о пленке? Он ведет себя так, как будто ничего о ней не знает, а ведь вы обещали рассказать ему.

– Да, я понимаю, но пока еще не выбрала подходящий момент. Когда я утром пришла домой, он уже ушел на работу. А при Берлин и Тринни я не хочу...

– Почему? Они имеют право знать, чем занималась Лорна. Возможно, у них имеется важная информация. Может быть, они что-то утаивают, стараясь не расстраивать вас с мужем.

– Ох, я как-то об этом не подумала. Вы действительно так считаете?

– Это вполне вероятно.

– Да, наверное, надо сказать им, хотя мне ужасно не хочется очернять память о Лорне, ведь это единственное, что у нас осталось.

– Подумайте, ведь по ходу моего расследования могут вскрыться и более худшие вещи.

– Ох, Боже, надеюсь, что нет. Какие у вас основания такое предполагать?

– Подождите. Давайте на этом остановимся. И запомните, что я не смогу действовать эффективно, если вы будете продолжать играть со мной в эти игры.

– Я не играю ни в какие игры, – возмутилась Дженис.

– Нет, играете. И для начала прекратите нести чепуху о Лорне. Детектив, с которым я разговаривала, утверждает, что вы знали, чем она занимается, потому что он сам говорил вам об этом.

– Нет, не говорил!

– Я не собираюсь спорить о том, говорил он вам или нет. Я просто передаю его слова.

– Да он просто мерзкий лжец, и мои слова тоже можете ему передать.

– Я так и сделаю. Но все дело в том, что вы обещали рассказать Мэйсу о пленке. Вам повезло, что я не раскрыла рот и не заговорила об этом. А меня просто подмывало сделать так.

– Ну и сделайте, – заявила Дженис, явно по ошибке принимая мои слова за предложение.

– Уверена, что будет гораздо лучше, если вы исполните это сами. Вы уже могли заметить, что Мэйс настроен враждебно по отношению ко мне. Я даже не представляю, как он сможет отреагировать. Нет, спасибо. Это ваши проблемы, и лучше покончить с ними побыстрее.

– Я заведу об этом разговор за ужином.

– Чем быстрее, тем лучше. И не ставьте меня в положение, когда я знаю больше, чем он. Мэйс будет по-дурацки чувствовать себя в такой ситуации.

– Я же сказала, что позабочусь об этом. – В ее поведении явно появился холодок, но меня это не волновало.

Вот на этой несколько натянутой ноте мы и расстались.

Приехав в город, я остановилась возле банка и сдала на депозит полученный чек. Я не сомневалась, что банк оплатит этот чертов чек, потому что если бы такие подозрения закрались, то я бы сначала все выяснила, а уж потом приступила к дальнейшей работе. После банка я решила ехать домой. Февральские сумерки уже сгущались, особенно под деревьями. Я представила себе, как поужинаю пораньше и хорошенько высплюсь. И все же в интересах дела надо было заехать на Мишн-ран-роуд и отыскать бывшего домовладельца Лорны. Если он дома, то я быстренько с ним побеседую, а если его нет, то оставлю визитную карточку с просьбой позвонить мне.

Нужный мне дом представлял собой двухэтажный особняк в викторианском стиле: белые стены с зелеными ставнями, увитая плющом веранда. Как и многие подобные дома в Санта-Терезе, этот особняк когда-то являлся основным жильем на большом участке сельскохозяйственных угодий. В прежние времена такие поместья располагались на окраинах города, а не в центре. Я представила себе, как делили на участки фруктовые сады и поля, как появлялись новые дома, а владельцы поколение за поколением умножали свой капитал. Сейчас от поместья осталось, вероятно, меньше шести акров, на которых росли старые деревья, а надворные постройки использовались не по назначению.