— Приятного аппетита!

— Приятного аппетита! — отозвалась Вера.

Принялись за трапезу. Сегодня Касьян приготовил форшмак и зайца, тушеного в сметане. Была также цветная капуста в кляре и паштет из печенки. На сладкое — желе из клубники и клюквенный мусс. Ну и какой же ужин без булочек-шанежек, ореховых трубочек и медовой коврижки! Подали и медовуху.

Поначалу трапезничали в привычном для Света молчании. Вера только посматривала по сторонам. Свет же, со своей стороны, хотел, чтобы разговор начала именно гостья: иногда первые слова человека в состоянии расслабленности дают больше информации, чем не один десяток допросов. Если, конечно, допрос не проводится по полной форме. Впрочем, после проведенного по полной форме допроса с человеком за одним столом не посидишь — аппетит пропадет даже у самого голодного и толстокожего.

— А вы любите поесть, — заметила наконец гостья, неторопливо работая вилкой и ножом. — И как все вкусно!

— Да, поесть я люблю, — согласился Свет. — И у меня справный повар. Должны же быть у человека в жизни радости…

— У всех мужчин жизненные радости находятся в желудке, — сказала Вера.

— Откуда вы знаете? — быстро спросил Свет.

— Откуда-то знаю, — не смутилась Вера. — Эта фраза родилась у меня сама собой. Я вроде бы и не собиралась говорить ничего такого. — Она оттопырила нижнюю губку. — А ведь вы не верите, что у меня амнезия, правда?

Забава вдруг фыркнула и выскочила на кухню.

— Поживем — увидим! — сказал Свет, проводив служанку взглядом.

Однако гостью такой ответ не удовлетворил.

— А вот мне интересно, — сказала она, — зачем вы освободили меня из тюрьмы?

— Вы были вовсе не в тюрьме, — сказал Свет. — Вас просто держали в изоляторе.

— И из одного изолятора я попала в другой!

— У меня вы в гостях…

— Но с чего бы это вы пригласили меня в гости? Я вам что, понравилась?

— С какой вдруг стати вы мне должны понравиться! — возмутился Свет. И осекся. — Меня просто заинтересовало ваше заболевание. В моей практике такого еще не встречалось, но я очень надеюсь с ним совладать.

— Значит, я вам не понравилась? — гнула свое Вера.

Пора покончить с такими вопросами раз и навсегда, подумал Свет. И сказал:

— Милая девица! Вы не могли мне понравиться или не понравиться. Чародеи женщинами не интересуются!

— Странно! — сказала она. — А мне показалось, тот мужчина, что меня осматривал первым, очень даже заинтересовался.

Свет раздраженно фыркнул:

— Ну с ним-то такое вполне возможно! Он не волшебник и уж тем паче не чародей…

— А чем отличается чародей от волшебника?

— Силой Таланта. Чародей это волшебник более высокой квалификации.

И мне странно, подумал он, что вы не разобрались в ауре Бондаря. Если вы — волшебница, должны были… Или все это говорится только для того, чтобы запутать меня?..

В трапезной вновь появилась Забава, и Свет бросил на нее мимолетный взгляд. Забава явно сгорала от ревности: ее недалекому бабскому умишку не хватало понимания, что любая ревность в отношении волшебника попросту смехотворна.

— Это правда или вы шутите? — сказала Вера. — Неужели возможно такое, чтобы мужчина, если он здоров и достаточно молод, не интересовался женщиной?

— Волшебники — не мужчины, — сказал Свет.