|
— Рейчел глядела прямо перед собой. — Скоро она переехала и встретила другого мужчину. Это был не Оноре, конечно, но он очень любил ее, а Люси хотела все забыть. Потом родилась ты… Короче, у нее была здоровая и счастливая семья. Как же я ненавидела ее за это! — Резко выпрямившись в кресле, она опять сверкнула глазами. — Когда она вышла замуж, я поехала к нему. Он был тогда во Франции. Рассказала, что всю жизнь любила его, что готова быть для него всем, делать все, что он захочет. Я даже встала перед ним на колени. Но он никак не реагировал. Он, кажется, даже не слышал, что я ему говорила. Он хотел говорить только о ней. И об их ребенке. Тогда я разозлилась. Сначала я хотела рассказать ему про выкидыш, чтобы ему стало больно, а потом поняла, что ему невыносимо будет думать, что чужой мужчина воспитывает его ребенка, ребенка, которого он никогда не увидит. Я сказала, что Люси родила девочку, а потом вышла замуж. И что Люси больше не желает его видеть.
— Но как ты могла? — Эмили пристально посмотрела на тетку. — Как ты могла так поступить: нагромоздить столько лжи и разрушить жизнь двоих людей? — А я первая его увидела, — запальчиво заявила тетка. — Он должен был влюбиться в меня, а не в нее. — Она заплакала. — Все всегда хотели только ее. Даже мой муж оживал, когда видел Люси. И вот ее не стало. И моего Оноре тоже не стало. — Тетя, о чем ты? — испугалась Эмили. — Он умер, — сказала Рейчел. — Вот сообщение в газете. Эмили развернула скомканную газету и сразу наткнулась на фотографию в траурной рамке. Боже мой, от кого я узнала о его смерти! — подумала Эмили.
Спустя полчаса «скорая», которую вызвала Эмили, увез Рейчел в частную клинику. Эмили навела порядок в гостиной и села в теткино кресло. Она не могла прийти в себя от известия, что тетка разрушила жизнь матери и ее собственную любовь. Теперь поздно исправлять. Клод, судя по всему, уже женат.
Она добралась до своего кондоминиума только к вечеру. Открыв дверь и вежливо кивнув консьержке, Эмили направилась к лифту. Она была так подавлена, что не видела, как из кресла, стоящего в холле, навстречу ей поднялся высокий мужчина. — Эми, — тихо позвал он. Она оглянулась и зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Клод — а это был он — подошел к ней и спокойно спросил: — Какой этаж нам нужен? — Что? — растерялась Эмили. — А, шестнадцатый. — Это хорошо, — кивнул он. Как только дверцы лифта захлопнулись, Эмили прижалась к нему и заплакала. Клод нашел ее губы. В его поцелуе не было ни нежности, ни деликатности. Он был пронизан чувственностью и требовал ответа. Сквозь тонкую ткань блузки она ощущала жар его тела. Он дрожал от желания… Лифт остановился на шестнадцатом этаже. Клод протянул руку и хрипло сказал: — Ключи… Открывай скорее, или я возьму тебя прямо здесь. Каким-то непонятным образом они ухитрились открыть дверь и даже захлопнуть ее за собой. Порыв страсти бросил их на диван в гостиной. Эмили чувствовала, как весь мир, вся огромная вселенная струится сквозь ее тело горячим потоком. Клод хрипло шептал ее имя. Ее ограниченный прошлый опыт никак не мог подготовить ее к тому яростному ликованию тела, которое она ощущала сейчас, наслаждаясь полнотой единения с другим телом и звенящим чувством абсолютной свободы… А потом они просто говорили друг с другом, и это тоже было счастье. — Ну и? — спросила Эмили. — Признавайся, когда ты понял, что мы не брат и сестра? — Когда ты выставила «Дезире» на продажу, — ответил он. |
