— Спасибо, что предупредили меня.

— А если между нами, как оно было? — спросил Уилер.

— Она не прикасалась к бутылке. Напился я.

Уилер хохотнул.

— Ну что ж, вы лжете как джентльмен. О местных лжецах этого не скажешь, — он махнул рукой в сторону озера, за которым поднимался шпиль церкви. — Видели ли вы где-нибудь столь великолепную клоаку?

Джерико словно и не услышал вопроса.

— Не доходили ли до вас слухи, что Томми Поттер совсем и не утонул? — спросил он.

Уилер вцепился в подлокотники кресла. Черные очки отвернулись от Джерико.

— Таких слухов не было, — наконец ответил Уилер. — А что, по-вашему, с ним случилось?

— Несчастный случай, похищение, может, убийство.

— Похищение исключается. Никто не потребовал выкупа. Нет, бедняга утонул, а Марсия так напилась, что не слышала его крика о помощи, если он и кричал.

— Вы знаете, что она была пьяна? Вы видели ее? Она же прибежала в ваш дом, не так ли?

— Кажется, да, — костяшки его пальцев, сжимающих подлокотники, побледнели. — В тот день я не видел Марсию.

— Вас не было дома?

Вот тут Уилер посмотрел на Джерико. Ему удалось взять себя в руки.

— Кто вы, Джерико, детектив-любитель?

— Да, можно сказать и так. У меня появились сомнения. Я хочу их разрешить.

Уилер выбросил окурок.

— Вы — давний друг Марсии?

— Нет.

— Так вы ее совсем не знаете?

— Нет. Но я вижу, что она страдала и страдает.

— Вы ничего не боитесь, Джерико?

— А что?

Уилер опустил взгляд на укутанные пледом ноги.

— Я был таким же. Ничего не боялся. Вас не удивит, если я скажу, что был капитаном футбольной команды в колледже, летал в Корее?

— Я тоже воевал там, но на земле.

— Приветствую тебя, брат мой! — невесело рассмеялся Уилер. — Мы принесли мир следующему поколению, если не обращать внимания на Вьетнам, Конго и полдюжины других стран. Тогда я ничего не боялся, Джерико. Все было по-другому. Я мог убежать. А сейчас прикован к этому креслу, — он стукнул по подлокотнику.

— Это ужасно, — кивнул Джерико, — но давайте вернемся к Томми Поттеру.

— Какой смысл? Мальчик утонул.

— Не было ли у Марсии подруги? Близкой подруги?

— С Марсией дружить опасно.

— Почему?

— Приходите как-нибудь еще, Джерико, и я прочитаю вам подробную лекцию о сущности дружбы. Но, если коротко, дело обстоит следующим образом. А — друг Б, потому что А нуждается в Б. Б — друг А, потому что Б хочет, чтобы он был кому-то нужен. Так уж получилось, что Марсии никто не нужен, да и едва ли кто мечтает о том, чтобы его внимание потребовалось Марсии. Это чревато. Побудьте здесь подольше, и вы все поймете. Пьяные женщины, в доме которых ночуют незнакомые мужчины, считаются в Кромвеле персонами “нон грата”. Если б у нее была подруга, она увезла бы Марсию отсюда.

— Так почему она не уедет сама? Как я понимаю, у нее есть деньги.

— Она остается, потому что ничем не отличается от большей части человечества. Она живет надеждой. Все на что-то надеются. Будь то блаженство в загробной жизни, мир, счастье, безболезненная смерть. Безнадежные надежды. Марсия девять лет прожила с таким ничтожеством, как ее муж, только потому, что их связывал ребенок. Она рассуждала просто: мальчик должен иметь отца и, возможно, мальчик поможет отцу стать мужчиной.