— Но я не падал с лестницы дома Уилеров и не ударялся головой о стойку, — белые зубы Джерико впились в чубук трубки. — Меня ударили. И сомнений в этом нет, что бы ни говорили судья и доктор. А ударили меня по одной простой причине — чтобы я перестал раскапывать эту кучу дерьма. Значит, им есть что скрывать, а у меня нет оснований не доверять своей интуиции.

— Допустим, мы признали, что ты прав, но что теперь? Что нам делать с этой женщиной? Ее нельзя оставить одну. Сегодня днем она ушла из дома, чтобы найти бутылку виски.

— Скорее всего, украла ее в одном из соседских домов, — пробурчал Джерико. — Все равно, перефразируя незабвенного Оливера Голдсмита, мы должны уберечь ее от злого глаза, иначе местные молодчики быстренько разделаются с ней. Может, тебе стоит увезти ее в Нью-Йорк и спрятать там?

Я ответил не сразу.

— Я верю твоей интуиции, Джонни. Она редко подводила тебя. Но скажи мне, чем вызван этот заговор? Что хотели скрыть, даже ценою убийства, уважаемые в городе люди, судья и его сын, окружной прокурор, полицейский, муж Марсии и покойник, владелец книжного магазина, известный добрыми делами?

— Не знаю. Пока. Но я это выясню, — тут он вспомнил, что я привез из Нью-Йорка все необходимое для снятия отпечатков пальцев. Дал мне ключ от ящичка на приборном щитке “мерседеса” и попросил принести черный футляр с пистолетом, завернутый в его носовой платок. Я выполнил его просьбу и поставил перед ним черную коробочку.

Как оказалось, Джерико знал, что нужно делать с порошком и кисточками, полученными мною у лейтенанта Пасколя.

— На футляре ни одного отпечатка, — пробормотал Джерико, поднял крышку и достал пистолет. — На пистолете мы наверняка ничего не найдем, но попробовать надо, — пять минут спустя он поднял голову и посмотрел на меня. — Ничего, Холли. Чистая работа. Стрелявший позаботился о том, чтобы не оставить следов.

— Это могла сделать Марсия, — заметил я.

— Если это так, она потрудилась на славу, — Джерико оглядел комнату. — Я думаю, пистолет лучше всего вернуть туда, где он и лежал. Отнесешь?

Я уже запирал ящичек на приборном щитке, когда послышался шум мотора и фары автомобиля осветили деревья, растущие вдоль проселка, ведущего к коттеджу.

Я поспешил в дом.

— Кто-то едет сюда.

— Запри дверь! — Джерико встал. — Убери все это, — он указал на кисточки и мешочек с порошком. — Если это полиция, скажи им, что ты дал мне снотворное и я сплю. Я же разбил голову, упав с лестницы в доме Уилеров. И тревожить меня нельзя.

— А может, тебе самому встретить их?

— Если они найдут Марсию, ей хана. Не теряй времени.

Он прошел в спальню и закрыл за собой дверь. Но ключ в замке не повернулся. Запираться он не стал.

Я быстренько собрал кисточки, подхватил мешочек, отнес все на кухню и бросил в мусорное ведро.

В дверь уже громко стучали, кто-то дергал ручку. Теперь мне предстояло сыграть роль рассерженной сестры-сиделки.

Я отпер дверь, открыл ее.

— В чем дело? — возмущенно прошептал я. — Нельзя ли потише?

Передо мной стоял Салли, за ним — улыбающийся Бартрэм и муж Марсии. Салли протиснулся в гостиную.