Рыжий скалит зубы и бросается в отчаянную атаку. Пропускает от меня один удар, второй… Ему словно наплевать. Он машет мечом широко и наотмашь. Мне хватит и одного такого попадания. Ухожу из под удара, в ответ полосую ему по запястью… оружие выпадает у него из руки, по ладони стекает кровь.

Но он еще жив, еще на ногах, бросается на меня валит с ног, душит. Оба моих меча у него в животе… мне мокро от его крови. Он что все статы вкладывал в выносливость? Чертов трус, сколько у него теперь…10…или 15? Моя жизнь тает… Блядь!!! Мне же много не надо… снова красный туман… я сам себя переиграл…

Ххххак!.. Хххак!.. Тяжелые смачные удары, словно мясник рубит тушу на рынке. Чувствую как хватка на шее слабеет. Рыжий отваливается от меня, с почти неслышным хлопком превращается в сверток…

— Ууууух как вштыривает! — говорит Симба. — Это круче чем кокс.

— Какой кокс, жлобяра?! — не то смеюсь, не то выкашливаю слова я, словно герой боевика, только что спасший мир. — Ты его не пробовал никогда.

— Ну помечтать то дай, — невозмутимо отвечает Симба, — И вообще… вряд ли что–то может вштыривать круче, чем новый уровень.

Он сгоняет в кучу оставшихся единичек. Те не сопротивляются. Для них мы маньяки, убийцы и мясники. Они ждут только одного, когда этот ужас закончится. Выстраиваем их в рядок и добиваем. В этой войне пленных не берут.

Сбор лута дает нам четыре «тканевых доспеха», две пары сапог и восемнадцать мечей. Защитники баррикады не были пушистыми зайками, за спасибо такое не получишь.

Сапоги разыгрываем по жребию, и босой остается Настя. Она дуется на нас, пока не обещаем ей купить модную обувку в лавке. Теперь нам есть на что. А вот тканевых шмоток хватает всем. В них мы становимся похожи не то на монахов, не то на бандитов. Причем на нас с Симбой балахоны болтаются свободно, а на Бисквитике село в облипочку, так что я на её попу стараюсь не смотреть.

В то, что сегодня не будет продолжения вчерашнего «банкета» я практически уверен. Вчера Марина начисто забила мне голову, и простоватая Настя померкла на её фоне. Но Марина, это далекий журавль в небе. Я до сих пор не могу понять почему она так сблизилась со мной. Либо я настолько удачно разыгрываю образ нужного ей человека, либо правда привлекаю её чем–то.

А вот по Насте видно, что я ей понравился, но после сегодняшнего выяснения отношений она будет морозиться еще день или два точно. Я вспомнил Настину упругую попу, как она ловко ей подмахивала, и вздохнул…

Свертки из лута, никому не нужные портки и рубахи мы сложили в одну кучу. Интересно, что не смотря на кровавые обстоятельства смерти, вещи в луте были всегда чистыми и благоухали свежестью. Так что я завалился отдыхать на этой горе шмоток. Следил как постепенно регенерируют пункты жизни, смотрел на облака и думал… о разном. Да чего там, я совсем расслабился и чуть не задремал.

— Эй…на стене! — услышал я сквозь сон девчачий голос, — тебя же Сёма зовут? Я тебя помню!

— Меня зовут Симба, — почему то, сурово ответил Семён, — а вот я тебя не помню!

— Вали отсюда, прошмандовка, пока не навтыкали! — а это уже Бисквитик подключилась.

— Симба, а Таргитай здесь? Его не обнулили? — голосок чуть не плакал, — Ну позови, его пожалуйста!

Нет мне покоя! Мотая головой, чтобы прогнать дремоту я встал и пошел к стене.

Глава 19

Всю свою жизнь Зоя Меньшова считала себя особенной. В садике, пока другие девочки играли с куклами или плюшевыми зайцами, Зоя влюбилась в Бэтмена. Пластиковую фигурку загадочного мужчины в маске не то с ушками, не то с рожками она утащила у мальчишек.