– Бог с ней, с трагедией, – перебил старичок, вытаскивая Романова из кресла, – ваше здоровье принадлежит нации.

Что за придурки, возмутился про себя Турецкий, рассматривая визитку с аляповатым золотым тиснением и вычурными завитушками. На визитке значилось: «Гебельбаум Виктор Абрамович, доктор м. н., профессор, действительный член АМН РФ, почетный член Британского Королевского медицинского общества, Французской медицинской академии, etc, etc, etc».

Интересно, кто этот Романов, которого так обхаживают академики? Неужели потомок царской фамилии? Только этого не хватало!

Турецкий так и не выяснил род занятий Романова, не успел узнать, что же он должен был обсудить с Чеботаревым, и вообще, вопросов осталось множество.

Эксперты криминалисты уже заканчивали, и Турецкий отозвал в сторону знакомого эксперта Толика Лагутенко из НИИ криминалистики:

– Ну что там?

Лагутенко, с удовольствием угостившись «кэмелом», объяснил:

– Взрывное устройство было вмонтировано в настольный портсигар. Взрывчатка, несомненно, пластиковая. О типе взрывателя пока с уверенностью говорить сложно, судя по всему, открытие крышки приводило механизм бомбы в действие. Взрыв направленный. Чеботарев остался жив чудом.

– Ранения у него серьезные, ты заметил?

Толик потер переносицу.

– Обширные ожоги, возможно переломы, наверняка сотрясение мозга – его взрывной волной швырнуло на стену. Точнее не скажу, я его не осматривал.

– А он вообще был в себе?

– Когда выносили, он пришел в сознание, выматерился на своего охранника и опять отрубился. Мужик сильный, хоть и пожилой, сердце, говорят, здоровое, так что жить, думаю, будет. А то, что шрамы на фейсе останутся, так это даже героический плюс к имиджу.

– Сколько всего было пострадавших? – справился Турецкий, исправно занося все сведения в блокнот.

– Ну… Серьезно досталось только Чеботареву и его секретарше. У секретарши черепная травма и небольшие ожоги. Наверняка еще у кого нибудь из здешнего персонала обнаружатся мелкие травмы, но в принципе жертв и разрушений минимум. Так что работал, скорее всего, классный профессионал, а не маньяк.

– Ага! Будь Чеботарев в кабинете один, только он бы и пострадал? – уточнил Турецкий.

– Вот именно.

Турецкий осмотрел опустевший разгромленный кабинет. Остатки портсигара забрали на экспертизу. Зато в углу стоял еще один пострадавший – поясной портрет президента, взрывом президенту на портрете оторвало левую руку вместе с плечом и частью бока. А он знай себе по отечески улыбался Турецкому.

Коллеги, наконец до чего то договорившись, поднялись толпой осматривать место преступления, в холле осталась только одна бригада секьюрити, – очевидно, вторая бригада была романовская.

Кто же он все таки такой, гадал Турецкий, наследник престола или простой русский газовый магнат?

…– Нас генеральный ждет. – Меркулов оперативно перехватил Турецкого у его кабинета. – Новость хочешь?

– Одну? – осведомился Турецкий.

– Одну.

– Плохую или хорошую, мой вождь?

– Нормальную. Один твой приятель завтра прилетает.

– Зачем?

Они вошли в приемную генерального, и секретарша сразу же распахнула перед ними дверь кабинета:

– Проходите, пожалуйста, вас ждут.

– Ну, Александр Борисович, разобрались с Чеботаревым? – справился генеральный, широким жестом приглашая садиться.

Турецкий открыл было рот, чтобы изложить заготовленную по дороге речь, знал же, что без вызова на ковер и личных высочайших напутствий в этом деле не обойдется. Но генеральный, оказывается, не о Чеботареве собирался беседовать.