У двери я одернул себя, по привычке потянувшись к дверной ручке, и позвонил в звонок. Было странно не войти, как я всегда это делал, так же странно, как и то, что в доме Сары живёт кто-то другой. Это было ещё одним напоминанием о том, как сильно изменилась наша жизнь за последний год, и от этого грусть кольнула в груди. Забавно, как нам не терпеться стать взрослыми, а потом, когда мы взрослеем, начинаем скучать по дням, когда мы просто зависали с нашими друзьями.

— Иду, — раздался голос из квартиры.

Дверь открылась, и я уставился на девушку, стоящую там. Её волосы были собраны на макушке в свободный пучок с прядями, вьющимися вокруг лица. На футболке и шортах были пятна краски, а на подбородке виднелась небольшая синяя полоска. К тому же она была покрыта тёмными пятнами, похожими на грязь, и казалась немного измотанной.

Выражение лица Эммы сменилось удивлением.

— О, привет, Роланд.

— Привет. Я... эм... ты в порядке?

Она нахмурилась и посмотрела на себя, как будто впервые увидела беспорядок на своей одежде.

— Да, тьфу. Случилась небольшая неприятность на кухне.

Мои губы дёрнулись.

— Ты делаешь пироги из грязи?

— Не совсем, — её щёки порозовели, и она открыла дверь шире, впуская меня. — Извини за беспорядок.

Я последовал за ней внутрь и закрыл дверь. Она провела меня на кухню, где я резко остановился и стал глазеть на тёмные пятна на шкафах, стене, полу и даже на окне. С одной стороны кухни, похоже, взорвалась мини-бомба из грязи.

— Что случилось?

Эмма фыркнула и указала на металлическое приспособление в центре беспорядка.

— Я пыталась приготовить латте из эспрессо-машины, которую мне купила Сара. В руководстве это звучит легко, но они не говорят там, что происходит, когда вы забываете положить маленькую металлическую сетку в фильтр, прежде чем включить её.

Смех вырвался прежде, чем я успел его остановить, и она бросила на меня неодобрительный взгляд, отчего я рассмеялся ещё больше.

Я поднял руку.

— Прости. Давай. Я помогу тебе навести порядок.

— Ты не обязан это делать.

— Я знаю.

Я бросил ключи на стол и схватил несколько бумажных полотенец, чтобы вытереть шкафы, окно и стены.

Эмма вымыла пол и стойку, остановившись, когда подошла к кофеварке-эспрессо. Вздохнув, она промыла съёмные детали и поставила их сушиться в сливной лоток. Закончив, она повернулась ко мне с благодарной улыбкой.

— Спасибо.

Она заправила несколько выбившихся прядей волос за уши, и я не мог не заметить, какой красивой она была сегодня вечером. Может быть, потому, что впервые её карие глаза были тёплыми, а не настороженными, когда смотрели на меня. Я поймал себя на мысли, что мне нужно сделать так, чтобы она улыбалась мне чаще.

— Нет проблем, — выпалил я, поняв, что она ждёт моего ответа.

"Ни за что, чувак, не ходи туда. Кузина Сары, помнишь?"

— Ты же знаешь, что по соседству есть кофейня, — сказал я.

Она смущённо улыбнулась.

— Я думала, что смогу сделать себе кофе, без необходимости заниматься уборкой.

— Ты что-то, ремонтируешь? — я жестом указал на забрызганную краской одежду. — Я могу помочь.

— Спасибо, но это не то рисование. Я рисую на холсте.

— Сара рисует, и ты рисуешь. Ты действительно Грей, — я улыбнулся ей. — Дай угадаю, ты работаешь над картиной неба.

Её глаза распахнулись.

— Откуда ты это знаешь?

Я постучал себя по подбородку.