На лицах сыновей адвоката Смита читался ужас. Они понимали, что сделка ценой в 3 миллиона долларов, которую они начали заключать полчаса назад, откладывается, понимали, что за спиной стоявшего перед ними Капитана Америки и его подруги только небо Манхэттена и более ничего. Им, вероятно, хотелось что-то сказать, но они не спешили этого делать в надежде, что первым это скажет кто-то другой.

Но первым заговорил тот, что держал на руках секретаршу. И заговорил он на странном языке, как и положено пернатым его уровня.

Verevka, svoloch, korotka…

Но потом снизошел и до английского:

– Господа, у меня нет сверкалки, как у агентов в чёрном, но всё-таки прошу вас забыть о случившемся. Сейчас мы уйдем, вы придете в себя, и последнее, что останется в вашей памяти, это чайка, сошедшая с курса над Гудзоном.

Прохрустев по столу до самого его конца, мужчина спрыгнул, опустил девушку на землю и потянул её за руку к выходу. Через секунду, как он и обещал, о странном происшествии напоминали лишь осколки стекла на полу и столе.

– Нужно вызвать стекольщиков, здесь ужасный сквозняк, – сказал после долгого молчания председательствующий.

Трое ворвались в кабинет советника президента «Хэммет Старс», когда тот ещё стоял на подоконнике. Его позиция была уязвима, как никогда, но достать его сразу у оставшейся части банды латиноамериканца Бронко не получилось. Ударивший в лицо кислый запах пороха и крови остановил их на пороге, и ещё пять секунд у них отнял раненый боец, ползущий к ним по полу, как таракан. Он умолял вызвать врачей и волочил раздробленную ногу, оставляя на полу широкий багровый след…

Выглянув в окно, один из головорезов Малкольма сделал это скорее машинально, чем повинуясь разумному началу. Увидеть с высоты тридцать третьего этажа два размазанных на асфальте тела дело весьма мудреное и требует если не специальной оптики, то хотя бы примитивной фантазии. Ни того, ни другого у бандита не имелось, а потому его нырок косматой головой в распахнутое окно явился фактом очистки совести.

Однако каково же было его удивление, когда он увидел, что русский, удерживая на руках девку, как Спайдермэн, отталкивается от стены и пытается разбить ногами витраж пятьюдесятью метрами ниже.

Включив соображение, латинос высунулся ещё ниже и обнаружил стальной альпинистский крюк, вбитый в стену. К нему был пристегнут мощный карабин, удерживающий трущийся о стену и тем привлекший внимание, цилиндр. Если бы он был выкрашен в красный цвет, его запросто можно было спутать с огнетушителем.

– Что за чёрт?! – воскликнул латинос, с растерянным видом обернувшись к подельникам.

Эти секунды общего недоумения и спасли жизнь Мартынову и Сандре. В тот момент, когда они разносили в брызги зеркальную стену офиса SMITH&SONS, один из головорезов сорвал с пояса нож, перегнулся и одним движением отсек цилиндр от веревки. Когда Мартенсон произносил свою непонятную фразу о веревке, сетуя на её убогую длину, она просвистела за его спиной, путаясь в клубок, как эфа.

– Вниз, все вниз!! – скомандовал латинос. – Через две минуты тут будет взвод брандмейстеров!..

– А как же я?! – возопил обезноженный бандит, разрывая глотку от гнева и боли.

Не успеть с ним, подумалось сменщику Брон-ко, и он, ничтоже сумняшеся, направил на бывшего соратника пистолет и трижды нажал на спуск. Третий, с мокрыми брюками и разбитой мордой, выразил желание идти своими ногами. Через минуту в кабинете осталось лишь несколько тел, поливаемых сверху тремя душевыми лейками. Вода, оказываясь на полу, смешивалась с кровью, превращала её цвет из черного в розовый и расползалась по всей площади кабинета бывшего советника «Хэммет Старс»…

Перед тем, как в кабинет зайдет один из пожарных, чтобы понять, что происходит – из окон здания не валит дым, хотя пульт автоматической системы безопасности показывает обратное – сюда вбежит обезумевший Кеннет.