– Вот-вот. – Диаметр глаз коллеги еще более увеличился, а брови поползли вверх. – Я думала, со страху на месте помру! Катя-то с сапогами на улице меня ждала, соседку-подружку встретила. А я забежала. Иду среди полок с продуктами, расстояние меньше, чем у нас в архиве между стеллажами, да еще корзинка с молоком, хлебом, макаронами… – Голос Марины Владимировны сорвался от волнения, смешанного с ужасом. – А навстречу мне идет… НЕГР!

– Да? – вежливо удивилась девушка.

– Да! – выдохнула Власова. – Идет, здоровенный, выше моего Константина, в плечах шире и улыбается. Весь черный, будто ваксой намазанный, а зубы белые, большие. Я ж и назад повернуть не могу, сзади меня уж народ двигает. А он все ближе, ближе и улыбается. Я встала, ноги чуть не отнялись, с места сдвинуться не могу, а он еще шире улыбается и говорит: «Здравствуйте. Извините!» Прижался ко мне, когда мимо протискивался. Я себя не помнила, как до кассы дошла. Валидол в сумке нашарила и под язык. Все как в тумане было! Только когда до Катюшки по улице дошла, чуток отпустило. Я теперь в тот магазин идти боюсь.

Ника закусила губу, чтобы не захихикать. Иррациональный страх Марины Владимировны перед неграми был давно известен и носил характер типичной фобии. Ничего плохого ни один негр Власовой наяву не сделал, но боялась женщина людей с черной кожей панически, до дрожи, примерно так же, как мама Ники мышей. Благо, что встречались объекты кошмаров Марины Владимировны на улицах провинциального городка не часто, а то бы несчастной и в самом деле пришлось обращаться к психотерапевту.

Умом Ника понимала, что коллегу надо жалеть, но губы сами собой расползались в легкой полуулыбке.

– Ты надо мной смеешься! – с примесью обиды выдохнула Марина Владимировна и уткнулась носом в чашку.

– Самую малость, не сердитесь, – покаялась Ника, крутя чашку в пальцах. – Мне что негры, что китайцы, что узбеки, что евреи, что русские – никакой принципиальной разницы в восприятии нет. Люди, они и есть люди. Хорошие, плохие, всякие – это не от национальности или расы зависит. Я и раньше так думала, а теперь еще сильнее понимать стала. Когда вечером иной раз на карту мира смотрю на своей страничке на издательском сайте и вижу синие кружочки по всему земному шару, там, где меня читали, и белые огоньки тех мест, где читают сейчас, думаю, какая наша планета маленькая и мы все вместе на ней совсем близко друг к другу. Расстояние, раса, пол – это такие иллюзорные различия, если объединяет интерес к чему-то. Может, это глупо, но я теперь так думаю.

– Что, и в Африке тебя читают? – не поверила коллега.

– Ага, бывает, – улыбнулась девушка. – Мало ли кого на просторы Черного континента занесло: студентов, в России учившихся, туристов или эмигрантов. Нет, я не хвастаюсь, это я к тому, что общего у нас, людей, ничуть не меньше, чем различий, а то даже больше, и различия делают мир и людей только интереснее.

Ника еще раз улыбнулась и рассмеялась открыто и задорно.

– А теперь над чем смеешься? – уже без обиды полюбопытствовала Марина Владимировна.