Словом, идея была гениальная, потому что простая. Французское гражданство моего бывшего друга Фердинанда вообще было достаточным поводом, чтобы заявить об интригах Запада. Помимо того, Фердик еще и пользовался известностью как голубой, а наш простой народ известно как к педикам относится… Ну и, наконец, хохлы. По сигналу номер раз возмущенные народные массы вполне могли бы немного погромить особняк украинского посольства. Тут очень уместно было бы небольшое введение чрезвычайного положения ввиду чрезвычайных обстоятельств и покушения на священную особу. Ввести ненадолго, годика на три. И в это же самое время…

И в это время…

И в это время мозгляк Митрофанов, стоящий навытяжку посередине моего кабинета, робко кашлянул. Сталинский табак ему, видите ли, не понравился. Бог ты мой! Вот из-за таких остолопов ломаются самые блестящие замыслы. Вот из-за таких лупоглазых недоносков. У-у, мррразь.

Я на цыпочках подошел к мозгляку, втянул в себя побольше дыма и выпустил ему в самую рожу.

– Ты у меня в Магадан поедешь, в двадцать четыре часа! – Я оттянул трубку и щелкнул его по медному лбу. Звук был хорош. Я повторил процедуру. Звук стал еще лучше. Похоже, у начальника Управления Охраны в черепушке почти не было мозгов. К длинной царапине на лбу прибавилась еще и блямба. – Ты весь мой план изгадил… Ну, почти весь, – прибавил я во внезапном приступе великодушия. – Но изгадил. Где украинский посол?

Митрофанов что-то жалко прошептал, с трудом двигая губами.

– Ах, машина сломалась? Ах, в аварию попал? Ладно. Где тогда очкастая фанатичка с пистолетом? Ну, я тебя спрашиваю, ГЕНЕРАЛ?

– Ее… ее похитили… – через силу произнес этот кандидат в Магадан. – Увезли на машине…

– На какой машине? Кто увез?! Ну?!

– На нашей, на управленской… – покаянно прошептал все еще генерал Митрофанов. – Какой-то Лаптев из гэбухи спутал нам все карты… Прикажете вызвать Голубева…

– Ма-ал-чать! – заорал я в его бледное недоношенное лицо. – Эту сказку я уже слышал. Вы поставили на контроль кабинет Голубева? Так?

Все-еще-генерал промолчал.

– Приказывал Голубев этому… как его… Лаптеву путать вам все карты? Ну, приказывал или нет?

Недоношенное лицо Митрофанова совсем побледнело. Теперь на нем выделялись только царапина и моя блямба.

– Нет, – вынужденно признал он. – Наоборот, он отстранил Лаптева от всех дел…

– Та-а-а-к, – сурово протянул я, глядя в помертвевшие глазки начальника Управления Охраны. – Значит, выходит, то, что ты раньше мне пел, – брехня? Не ФСК тебя подкузьмила, а только один-единственный никем не управляемый капитан? Да ведь за такое расстрелять мало… Тебя, тебя, дегенерат!

– Он был не один, – прошелестел Митрофанов.

– Ну, пусть двое или трое, – раздраженно перебил его я. – Ты понимаешь, что получается? Дело начато, его не остановить. И начато оно из-за тебя просто по-идиотски…

– Лаптеву помогали, – с неожиданным тихим упрямством сказал Митрофанов. – Мы его уже взяли, и тут вмешался ваш Пал-Сека…

Я снова приблизился к пока-генералу и взял его за галстук.