Выстрелы революции и в революцию

С программой партии можно не соглашаться, идейно можно расходиться, достаточно признавать бомбу – вот идеология Савинковых.

Ф. Кон

Долгие годы в Советском Союзе бытовал устойчивый миф: политических убийств и заговоров у нас нет и не может быть по определению. Были, конечно, отдельные отщепенцы в далекую уже эпоху революции, но это контра старалась. За совершенные гнусности она была изничтожена под корень, и теперь подобные эксцессы в стране победившего социализма существуют только в кино и детективах. Это там, на загнивающем Западе, могут убить президента США. Бандитский капитализм, он такой. И даже на папу римского покушались, поднялась же рука у негодяев! Впрочем, что с них взять – кризис духовности при капитализме неизбежен! Только, если пойдут по славному пути, проложенному Марксом – Лениным, поборов в себе мелкобуржуазные наклонности, тогда еще у них есть шанс. А вот у нас с этой точки зрения все исключительно хорошо. Можем всем пример подавать и делиться передовым опытом социалистической нравственности и великолепной политической зрелости. С такими мыслями многие счастливо жили годами и даже десятилетиями.

Россия – страна с богатой традицией покушений. Первой жертвой пал император Павел Первый. Его, как известно, подло убили. Но, как справедливо заметил незабвенный Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей, об этом не рекомендуется говорить вслух, и вполне понятно почему. Покушались-то свои, те, кто, напротив, должен был самозабвенно служить монарху до последней капли крови, до последнего вздоха. Графы Пален и Панин вместе с примкнувшим к ним Леонтием Беннигсеном ударили помазанника Божьего фунтовой табакеркой в висок, а потом накинулись на государя императора, как деревенские мужики на конокрада, да запинали насмерть.

Монархисты, что нынешние, что прежние, об этом вспоминать категорически не любят. Неловко им как-то. Потому и переводят старательно разговор на первые годы XX столетия. Вот где действительно был разгул политического экстремизма. В самом деле, стреляли и взрывали от души. Буквально горели на опасной работе. Себя не берегли абсолютно, возводя людобойство в норму общественной жизни. Это, конечно, еще не эпоха «крестосева» (ее время наступит в 1918 году), но однозначно – прелюдия к ней. Обычные заговоры лишь придавали дополнительный шарм той эпохе. И поэтому, прежде чем мы с вами начнем изучать разнообразные неудачные попытки сжить со света лучшего друга советских детей товарища Сталина, необходимо совершить краткий экскурс в историю вопроса. Выявить корни явления. Без этого многие обстоятельства той эпохи могут быть вам не до конца понятны.

Начнем, разумеется, с самого известного с этой точки зрения человека. С подлинного символа террора не только в Российской империи, но и во всей Европе в первые годы ХХ века. С постоянного ночного кошмара Отдельного корпуса жандармов и перманентного ужаса виднейших царских сановников. С боевой безостановочной машины смерти. Вы правы, это он – Борис Савинков. Вот уж для кого было все едино – что кровь, что вода. Многие достижения недоучившегося студента и перспективного поэта не превзойдены до сих пор. И слава богу, добавлю я. Вовсе не ту память оставил о себе Борис Викторович, чтобы ею гордиться. Будучи талантливым человеком, он, к сожалению, поставил все свои многочисленные дарования исключительно на службу террору и политическому экстремизму. Он в этом весьма преуспел, не спорю. Но, скромно потупив взор, поинтересуюсь: каков же итог его кипучей деструктивной и откровенно преступной деятельности? Едва можно назвать достойным финалом жизни прыжок из окна кабинета следователя на Лубянке. Иного, впрочем, Савинков и не заслужил.

Сегодня многие, рассуждая о русских революционерах начала прошлого века, почему-то твердят о какой-то врожденной патологии у всех этих людей.