— Протест отклонен, — в голосе Валентины прозвучала едва различимая насмешка. Однако обвинитель уловил ее.

— Почему, Ваша Честь?

— Мне ли объяснять вам, господин прокурор, что пострадавший представляет сторону обвинения.

После этих слов она знаком подозвала и прокурора, и адвоката и коротко поговорила с обоими. Находящиеся в зале ничего не смогли расслышать; также мало объяснили им красноречивые жесты прокурора. Наконец Валентина отпустила их и обратилась к Осинцеву:

— Суд готов выслушать ваше заявление. — Она подождала, пока недовольный собой и своим подопечным прокурор сядет на место, и поторопила Осинцева: — Пожалуйста, начинайте.

— Ваша Честь, — начал парень, — драка на площадке произошла по моей вине. Я сам спровоцировал ее и первым хотел ударить Алексея… то есть подсудимого. Он просто защищался. За дачу ложных показаний, не знаю, как правильно, я готов понести наказание.

— Слизняк! — старший тренер баскетбольной команды ожег сына взглядом и, ни на кого не глядя, покинул зал.

Ширяева, пряча грустную улыбку, вздохнула. Потом ее настроение резко изменилось: она не отработала денег, которые ей заплатили за процесс. Но как быстро, неожиданно и до некоторой степени трогательно произошел финал.

11

Сергей Белоногов поджидал Ширяеву возле здания суда. У него в руках тот же полиэтиленовый пакет, в котором лежат десять тысяч долларов. Он еще не верит, что все закончено, неприятности позади. Даже больше: Колька Осинцев… Кто бы мог подумать, что он может ослушаться своего всемогущего отца. Как ни странно, в поведении Николая он видел руку судьи Ширяевой. Кто знает, может быть, она поговорила с Осинцевым накануне. После окончания заседания Алексей отозвал брата в сторонку и сказал: «Вчера я видел судью во Дворце спорта. Я не знаю, что она там делала, но каким-то образом сумел побеседовать с ней».

«Да, — продолжил размышления Сергей, — Ширяева сумела убедить Николая выступить в суде с заявлением. Как ей это удалось, непонятно. Как бы то ни было, деньги она заработала честно». Сергей любил это слово, сам всегда честно отрабатывал деньги.

И ничего не понял, когда Ширяева, выйдя из здания суда, открыто подошла к нему и предложила немного пройтись. Сергей не смог не оглянуться на окна здания. Ширяева разобралась в его взгляде и посмотрела на часы.

— Не беспокойтесь. Сережа, вот уже семь с половиной минут я больше не судья, а только вхожу в некое тайное сообщество.

Парень не ожидал, что такая серьезная дама, как Ширяева, способна шутить. Он промолчал, продолжая идти с судьей в ногу.

— Не знаю, как мне поступить… — задумчиво проговорила женщина. — Одно знаю твердо: денег ваших я не отработала. Но не по вине Осинцева, а по своей, потому что позволила ему взять слово. Нужно было дать выступить прокурору, потом защите и уже самой поставить в этом деле заключительную точку.

Она остановилась и взяла парня за руку.

— Сережа, сейчас мне очень нужны деньги. Если я верну их, мне ни за что не завершить одного дела — дела чести. Один человек потерял свою дочь, ее зверски замучили, он должен узнать всю правду. Я докажу, чего бы мне это ни стоило.

Валентина надела темные очки, скрывая навернувшиеся на глаза слезы, и посмотрела на коммерческий киоск, пестревший богатым выбором спиртного.

— Я одна… Мне некому поделиться своим горем. Вы славный человек, Сережа, пойдемте ко мне, выпьем, меня всю жжет изнутри.

Вместе с Сергеем Белоноговым в суд пришел его командир Олег Шустов. Олег в недоумении посмотрел вслед удаляющейся паре и последовал за ними. Вместе пришли, вместе и уйдем, подумал он.