Члены группы одновременно кивнули.

— Вы забыли определить минимальное количество слов, — язвительно заметил Яцкевич, неотрывно глядя на стоящего возле стола полковника. Он все еще не верил, что с минуты на минуту ему придется вспомнить школьные годы и писать изложение. Затея полковника Рожнова ему явно не понравилась, он не видел в ней смысла. Ему захотелось встать и на вопрос начальника — зачем он это сделал — ответить, что, будучи в своем уме, просто составил компанию идиоту-полковнику.

— Чем меньше вы напишете, — предупредил Рожнов, строго глядя на Яцкевича, — тем больше мне это не понравится. Хочу вам заметить, что в моем списке вы на последнем месте.

— Это по алфавиту, — моментально отреагировал Яцкевич, — но не по значению.

— Да нет, именно в том приоритете, который я подразумевал. Я внятно говорю?

— Почти по тексту, — в очередной раз дерзнул Яцкевич.

— Итак, два часа, — прерывая дерзкого бойца, Рожнов вздернул рукав пиджака и отметил время.

Андрей, переглянувшись с Оганесяном, хмыкнул: два часа. Да за это время можно написать пару рассказов. И взялся за ручку.

Полковник перехватил его взгляд и ответил красноречивым взглядом: «Ну-ну, посмотрим, сколько листов ты испортишь, острослов».

Первым психанул тот же Андрей Яцкевич, когда полковник ненадолго отлучился из комнаты. Прошел всего час, а Андрей исчеркал уже все листы.

— Мы занимаемся идиотизмом! — Он подошел к Тимофею Костерину, стараясь заглянуть через его плечо. — Тимоха, ты уже похвалил себя? Дай списать, — совершенно серьезно потребовал Яцкевич.

— Мне нечем хвалиться, — ответил Тимофей, прикрывая рукой исписанные листы, — я обхаял себя как только мог.

— Черт! — выругался Яцкевич. — Что за дурацкая затея! Дайте кто-нибудь переписать! Мы же команда! — Он обвел «курсантов» взглядом. — Ну хотя бы начало. Кто даст? Олег, ты самый положительный, дай!

Шустов отрицательно покачал головой. Ему самому затея полковника показалась чересчур оригинальной. Во всяком случае, думал он, Рожнов мог бы освободить его, как командира группы, от этой писанины.

— Андрей, — позвал Яцкевича Белоногов, — спиши у меня.

— Друг! — Яцек бросился к Сергею и буквально вырвал у него из рук лист бумаги. Вернувшись на свое место, Андрей начал торопливо переписывать, изредка качая головой. — Неужели я такой плохой? — скороговоркой бросал он, то и дело поглядывая на дверь, с минуты на минуту ожидая возвращения начальника.

Рожнов сидел в соседнем классе и смотрел на дисплей. Все пять человек, снимаемые скрытой камерой, были у него как на ладони. Полковник, наблюдая за командой, делал пометки в своем блокноте.

— Что такое гетеросексуальность? — Яцкевич, подняв конспект Белоногова, полуобернулся и подозрительно осмотрел свежее лицо Сергея.

— Половая ориентация, — тут же откликнулся Оганесян, отрываясь от задания.

Брови Яцека поползли вверх.

— Что, и мне так писать?!

— Напиши, что ты — бисексуал, — предложил со своего места Тимофей. — Или трансвестит.

— Черт, я нормальный мужик!.. Ну чего вы все уставились на меня?! Может, соскоб возьмете?

Команда поддержала предложение Яцкевича дружным смехом.