— Мы пришли, — сообщил Юра. — Пару минут. Сейчас попробую открыть.

Гефест перебрался к переднему краю платформы и коснулся стены. Ничего не произошло. Юра неразборчиво выругался и выудил из кармана брони какой-то предмет. Это оказался небольшой металлический стержень, который генерал с размаха вогнал в стену.

По поверхности разбежалась сетка энергетических линий и монолитная стена начала складываться, пока не превратилась в небольшой кубик у правой стены. За маскировочным слоем оказалась вполне обычная дверь.

— Поставил перед тем, как идти на встречу с тобой, — поймав вопросительный взгляд Насти, проворчал Юра. — И пацана предупредил, чтобы он все меры безопасности использовал.

— В смысле, сидел и не шумел? — озадаченно спросила Настя.

— Ну, почти так, — усмехнулся генерал и громко постучал в дверь. — Ерма! Это мы. Код семь-три-четыре-один-два. С нами Ахилл. Отключи все игрушки. Мы заходим!

Ответа изнутри не было, но Юра посмотрел на меня и уверенно кивнул. Почему мальчишка молчал я понял, как только открыл дверь. За ней оказался полностью блокированный от внешнего пространства зал. Настоящий бункер. Даже система рециркуляции воздуха своя была. Посреди зала стол здоровенный терминал, а возле дальней стены возвышалась модифицированная криокапсула.

Изменения были заметны невооруженным взглядом. Во-первых, на корпусе было слишком много дополнительного оборудования. Во-вторых, вместо верхней крышки слегка светилось энергетическое поле. В-третьих, часть обвеса капсулы явно имела боевое назначение и могла уничтожить полноценный взвод модификантов. Ну и в-четвертых, обитатель этой штуки был жив, здоров и находился в сознании.

— Ахилл!!! — радостно заорал Ерма, как только защитное поле исчезло. — Я думал, что ты никогда не вернешься. Дядя Юра, я выполнил всё, как ты сказал! Запечатал комнату, отключился от Системы и включил все модули жизнеобеспечения. Что случилось⁈ Почти сутки уже прошли!

— Он не в курсе? — удивленно посмотрел я на Гефеста.

— Нет, — покачал головой генерал.

Я внимательно осмотрел помещение и пришёл к выводу, что это было самое защищенное место на всей станции. Даже если бы мы подорвали космический ретранслятор и он рухнул на планету, у обитателя этого укрытия были все шансы выжить. Учитывая загруженность генерала, он потратил очень много своего времени и сил для создания этого бункера. Мой взгляд вернулся к Гефесту и тот неохотно пожал плечами.

— Ты сам говорил, чтобы я присматривал за ним, — проворчал Юра.

— Спасибо! — искренне произнес я.

— Так что всё-таки происходит? — напомнил о себе пацан. Он внимательно посмотрел на Гекату и Гефеста, потом на меня. — У меня есть медикаменты. Если это поможет…

— Было бы неплохо, малыш, — через силу улыбнулась Настя. — Но вряд ли они помогут.

— Сейчас! Минутку! — рванул куда-то к дальней стене Ерма. — Это должно сработать. Судя по внешним признакам, у вас очень серьезные повреждения внутренней системы организма. Такое бывает при сильных нагрузках или резком увеличении способностей. Лирдаги использовали похожий метод для разгона возможностей своих модификантов.

Ерма говорил с такой скоростью, словно использовал для этого все потоки своего сознания. Иногда я терял нить его мысли, но всё равно понимал, что у пацана есть какое-то решение проблемы моих подчиненных. Мальчишка носился по бункеру минут пять, собирая по закромам какие-то банки и пробирки. Потом что-то переливал у небольшого лабораторного стола и наконец вернулся к нам с двумя инъекторами в руках.

— Вот! — гордо произнес он. — Пробуйте! Будет сильно хуже, чем сейчас. Если ничего не получится, то вы просто потеряете сознание на пару часов.