Любое усиление могло ускорить гибель противников, а этого я допускать не хотел. Гнев был плохим советчиком в таких делах, если не умеешь ставить его себе на службу. Я умел.

В период войны все Идеалы имели полномочия судей. Для многих война за выживание Человечества давно закончилась. Но для меня она продолжалась. А значит я был в своём праве.

Шаг. Толпа растерянных бандитов шагает вместе со мной. Многие ещё не верят, что их лидер убит. Что безумный чужак рискнул пойти против них.

Ещё один шаг. Остатки Стаи пришли в себя первыми. Стрелки подняли луки. Двое. Один сразу бросил оружие и рванул к воротам. Четверо мечников толкнули перед собой обычных бандитов. Живой щит мог выиграть для них пару секунд. Хватит на один удар.

Бью снизу вверх по бегущему в мою сторону рейдеру. Выпученные глаза, раскрытый в диком вопле рот. Клинок рассекает его от паха до горла. Капает в резерв несколько единиц РЭ. Следующий.

Слегка пригибаюсь. Над головой свистят стрелы. Руки стрелков ходят ходуном. Длинный выпад вдоль земли. Первая линия атакующих лишается ног. Над площадкой поднимается дикий вой боли и ужаса.

Одновременно начинают действовать парни из моего отряда. Кот и Берс выхватывают из складок одежды короткие ножи и начинают бить во все стороны, катаясь по земле.

Дитрас подхватывает выпавший из рук раненого меч и одним движением перерезает глотку бывшего владельца. Жора и Анар растворяются в воздухе. Во все стороны сыпят голубые искры маскировки. Мгновением позже начинают умирать рейдеры в заднем ряду.

Начинается паника. Я иду дальше. Удар. Следующий! Нырок в сторону. Бью кулаком свободной руки в грудь очередного бандита. Он падает. ОШМ пробивает глазницу противника уже в падении.

Перекат вперёд. Резкий выпад. Материалу офицерского клинка плевать на кустарную броню. Чувствую едва заметное сопротивление, когда вгоняю меч в живот следующего противника.

Дитрас и Кот последовали примеру первых невидимок. Берс схватил второй меч и поднялся на ноги. Белая накидка парня испачкана грязью и кровью.

Из двух десятков бандитов в живых осталось меньше половины. Былой уверенности как ни бывало. Многие затравленно смотрят по сторонам. Некоторые — в сторону выхода из лагеря.

Я не собираюсь ничего говорить. В этом нет смысла. Приговор вынесен и я рад, что мои люди не стали задавать вопросы. Натужно скрипнула и пошла вниз решетка. Кот добрался до управляющего механизма и отрезал противникам путь к отступлению. Это стало последней каплей.

— Я сдаюсь! — бросив меч на землю и шагнув в мою сторону, выкрикнул один из рейдеров, — Сдаюсь!

Голова бандита падает на землю отдельно от тела. В воздух бьет фонтан крови. Пятёрка выживших мгновенно покрывается красными каплями. Пощады не будет. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит.

Рывок вперёд. Пара молниеносных колющих ударов. Из пустоты справа вылетает стрела. Ещё одна пробивает затылок дальнего от меня противника. Последний начинает что-то выть, но тут же исчезает на мгновение в ворохе голубых искр, а потом вываливается из них с перерезанной глоткой. Над ним стоит частично скрытый маскировочным полем Дитрас.

Мы стояли на залитой кровью улочке бандитского лагеря и смотрели друг на друга. Холодные взгляды, кровь на коже и одежде. Словно стая волков, ворвавшихся в загон для овец.

— Все? — коротко спросил я.

— Один убежал за ворота, — ответил сверху Кот, — Пытается укрыться среди пленников.

— Открой, — приказал я.

Решетка, с натужным скрипом, пошла вверх. За стеной слышался отдаленный гул человеческих голосов. Я пошёл к выходу и члены группы двинулись следом за мной.

В паре десятков метров от стены толпился народ. Спасенные из подземелья пленники, потасканного вида женщины и пара десятков обслуги из лагеря.