– Ах ты, уродская морда! – выкрикнул мальчишка и театральным жестом положил ладонь на рукоять меча. – Убирайся отсюда, покуда я не обстриг твои ослиные уши!

Девицы громко захохотали, так что их потасканные прелести едва не вывалились наружу. Черт, мне не стоило связываться. Хрен с ним, этим ублюдком, пусть торжествует победу над ничтожным хамом. Сцепив зубы, я достал дублон и швырнул на стол. А я так мечтал просто посидеть в спокойствии, когда ледяные струи дождя хлестали по спине.

Не глядя по сторонам, я направился к выходу. За спиной послышался сердитый возглас и какой-то шум. Однако я не стал оглядываться. Ничего, ночь длинная, и я еще успею принять свою дозу в «Длиннорогом олене», пусть до него топать и топать.

Щуплого покойника уже не было. То ли воскрес и удрал, то ли просто убрали труп в сторону. Крепко выругавшись, я сделал несколько шагов и вдруг услышал, как за спиной хлопнула дверь трактира.

– Хам! Стой, ублюдок! Я т-тебе п-покажу, как игинор… игрор… как не обращать внимания на благородного господина. С-сукин сын, сейчас ты получишь урок х-хороших манер!

Я торопливо свернул в ближайший переулок и обнаружил перед собой широкий канал, источающий одуряющий смрад нечистот. Угораздило же выйти к сливу в городскую клоаку! Причем канал не был чищен эдак с месяц-другой. И перепрыгнуть его я определенно не смогу. Вернуться? Поздно.

– Хам, ты пытался уйти от з-заслуженного наказания? С-сукин кот, я выпущу к-кишки из твоего гнилого б-брюха!

Парня шатнуло, и он ухватился за черную от копоти стену ближайшего здания. Потом выпрямился и с пьяным недоумением уставился на грязную перчатку. Я торопливо размышлял, как поступить. Перспектива купания в жидком дерьме совсем не улыбалась. Попытаться отпихнуть молокососа и прошмыгнуть мимо? Урод вроде бы нетвердо стоит на ногах, и достаточно легкого тычка…

Нет, я привык не доверять первому впечатлению. Кроме того, благородных засранцев неплохо обучают фехтованию, так что и в пьяном состоянии они способны на многое. Ловкость, с которой сопляк выдернул свой клинок из ножен, лишь убедила меня в этом.

– Но, если ты, х-хамская рожа, вылижешь мне с-сапоги, я п-подумаю над тем, чтобы ос-ставить тебя в ж-живых.

После этого гад мерзко ухмыльнулся и добавил еще пару требований, по исполнении которых я мог бы отправляться на все четыре стороны. Насколько я знал, кое-что из перечисленного брезговали делать даже портовые шлюхи. Выхода не оставалось. Будь что будет.

Я поднял правую руку и дернул указательным пальцем за кожаное колечко, выглядевшее как украшение манжета куртки. Самострел, спрятанный в рукаве, тихо щелкнул. Я не промахнулся, я просто не мог промахнуться на таком расстоянии, и крохотный дротик пробил глотку молодому нахалу. Нужно будет обязательно достать заряд, чтобы ничто не указывало на меня.

Молокосос медленно опустился на колени и выпустил оружие, схватившись за горло. Меч зазвенел на камнях мостовой, и это оказалось единственным звуком, кроме глухого сипа умирающего. Кровь из пробитой шеи хлестала на грязные, когда-то белые манжеты и жабо, изменяя их цвет на более выразительный.

Теперь не стоило медлить ни мгновения. Не дожидаясь, пока парень окончательно отдаст концы, я схватил его за длинные волосы и поволок в сторону зловонного канала. Скоро дворянчик все равно сдохнет, так какая разница, где? Сопляк заклекотал, и я бросил его тело в густую жидкость. Последний раз мелькнуло бледное лицо, искаженное в агонии, и тяжелые волны сомкнулись. Следом за владельцем отправился и меч.

После этого я вытер пот и высказал все, что думаю о произошедшем.

Высказываться пришлось долго и горячо.