– Я делаю тебе предложение. Я люблю тебя. Это я старше, потому что я мужчина.

– Спасибо тебе, Димочка, – сказала Лидия. – Спасибо. Я не думала, что можно так любить. Ты меня любишь?

– Я тебя люблю. Нам не нужны деньги. Уходи от него скорее.

– Нам нужно много денег, ты ничего не понимаешь в жизни. Красивая жизнь стоит дорого. А некрасивую я не хочу.

– У нас и так будет красивая!

– Ты мне не звони, – сказала она. – Я позвоню тебе сама. Мы встречаем Новый год вместе с… ним, в мэрии. Потом у нас будут гости, я не смогу даже поговорить с тобой. Я позвоню сама.

– Когда? – спросил Дима.

– Четвертого или пятого января.

– Что случилось? – спросил он снова. – Я же вижу, что-то случилось.

– Мы поговорили, – неохотно призналась Лидия. – Это оказалось тяжелее, чем я думала. Ну, ничего, все будет хорошо. Димочка, не провожай меня. Я возьму такси. С Новым годом тебя! Будь счастлив.

Она поцеловала его в щеку, он обнял ее, она пробормотала едва слышно:

– Я виновата перед тобой, Димочка… – И, не оглядываясь, пошла из парка.

Дима видел, как она помахала проезжавшей машине. Та притормозила у тротуара, Лидия уселась сзади и уехала. Он остался один, недоумевающий и разочарованный. Дотронулся до лица, смахивая капли дождя, и медленно побрел домой.

семечки и перемывали кости соседям. «Добрый вечер, Димочка!» – окликнула его одна из них, старушечий вожак. Дима скользнул по ним взглядом и молча скрылся в подъезде. Не потому, что он не любил их или презирал, просто мысли его были заняты Лидией, и он забыл, что нужно поздороваться.

– Совсем плохой стал, как мать померла, царствие ей небесное, – вздохнула старуха. Подружки покачали головами, соглашаясь.

– К нему женщина ходит, – сказала баба Поля. – Красивая, в шубе до пят. Постарше его будет.

– Может, материна подруга? – предположила баба Стеша.

– Как же, подруга, – фыркнула баба Поля. – От мужа гуляет! Димка парень холостой, чистый, видный из себя, чего не погулять!

– О-хо-хо, девки, в наше время не так было, мы себя блюли. Муж – хозяин, все вокруг него крутилось.

– Ну и чего хорошего? – возразила продвинутая баба Поля. – Он, паразит, пил и гулял, а ты с дитем сидела! И слава богу, что баба теперь самостоятельная стала. И не нужен он, ирод! И дитенка без него заводит, и деньги заробляет. И удовольствие получает, вот как эта, Димкина. А у меня, когда мужик лез, одна думка была – как бы не залететь. И никакого удовольствия. Даже вспомнить тошно.

– И то, – согласилась баба Стеша. – Может, оно и так.

И долго еще сидели они, вспоминая старую жизнь, сравнивая ее с новой. Пока не замерзли. Прощались, как будто расставались навсегда.

– Ой, девочки! – вдруг вспомнила баба Поля. – У меня ж стюдень на огне стоит! Выкипел, поди, весь!

Как молодая она помчалась вверх по лестнице. За ней разошлись и остальные.

Зачем убивать манекен?

К ночи поток зевак на площади иссяк. Стало подмораживать, и посыпался легкий невесомый снежок. Страж порядка топал валенками и по-извозчичьи охаживал себя по бокам руками в больших рукавицах. Часы на здании мэрии пробили двенадцать. Потом час. Город опустел.

В витринах магазинов стояли сверкающие искусственные елки, румяные деды-морозы, нарядные снегурочки и всякая звериная мелочь.