– Что там ещё стряслось? – спросил я своего товарища-конторщика. – Прослышал что-то о наших дурачествах в Николаеве?

– Кто ж его знает, – ответил Грегори. – Старик, видать, в хорошем настроении; скорей всего, какое-то дело. Только не заставляй его ждать!

Приняв вид оскорблённой невинности, дабы быть ко всему готовым, я вступил в логово льва.

Мистер Диксон стоит перед камином в истинно английской, освящённой традицией позе. Весь вид его – сама деловитость. Жестом он указывает мне на стул перед собой.

– Мистер Робинсон, – начинает он, – я не сомневаюсь в вашем благоразумии и здравом смысле. Порой, конечно, прорывается юношеская дурь, но в целом, полагаю, под внешним легкомыслием кроется честный и благородный характер.

Я поклонился.

– Насколько я знаю, – продолжает он, – вы бегло говорите по-русски?

Я почтительно склонил голову.

– Коли так, я намерен дать вам поручение, от успешного выполнения которого зависит ваше дальнейшее продвижение по службе. Я никоим образом не доверил бы его подчинённому, но обстоятельства в данный момент не позволяют мне отлучиться.

– Можете быть уверены, сэр, я вас не подведу, – заверил я с приличествующей случаю поспешностью.

– Очень хорошо, сэр, иного я и не жду. Сейчас вкратце объясню, что вам предстоит сделать. Только что открылась железнодорожная ветка до Жолтева – это небольшой городок в полутораста милях отсюда. Так вот, мне хотелось бы раньше других одесских фирм начать закупки продуктов в этих краях, разумеется по самым низким ценам. Вы отправитесь на поезде в Жолтев, повидаетесь там с господином Демидовым, самым богатым землевладельцем в уезде. Постарайтесь сойтись с ним на самых выгодных для нас условиях. Имейте в виду: и я, и мистер Демидов желаем, чтобы дело было улажено тихо и, насколько возможно, втайне – словом, чтобы никто ничего не знал до той минуты, как зерно появится в Одессе. Я хочу этого в интересах фирмы, Демидов – из-за угроз крестьян, противящихся вывозу зерна за пределы уезда. Вас встретят на вокзале. Отправиться вам необходимо сегодня же вечером, получив предварительно деньги на необходимые расходы. Желаю успеха, мистер Робинсон! Надеюсь, вы оправдаете моё доброе мнение о ваших деловых качествах.

– Грегори, – проговорил я, входя в контору с чувством собственной значительности, – хозяин посылает меня с поручением! Заметь, голубчик: с секретным поручением. Речь идёт о тысячах фунтов! Одолжи-ка мне свой дорожный чемоданчик – мой, знаешь ли, слишком бросается в глаза – и вели Ивану уложить мне вещи. Меня ждёт русский миллионер. И учти: ни слова никому из нашей шатии в конторе Симкинса, не то мы всё дело провалим. В общем, будь нем как рыба, дружище!

Как меня восхищала моя исполненная таинственности роль! В избытке чувства возложенной на меня ответственности я в глубокой задумчивости целый день прослонялся по конторе с видом отъявленного заговорщика. И когда вечером я украдкой явился на станцию, случайный наблюдатель по моему поведению, конечно бы, заключил, что я только что ограбил какую-нибудь кассу, содержимое которой упрятал в маленький чемоданчик Грегори. Кстати, с его стороны было ужасно неосторожно оставить на чемодане английские наклейки, пестревшие там и сям. Мне оставалось только надеяться, что все эти «Лондоны» и «Бирмингемы» не обратят на себя внимания или что, на худой конец, ни один из торговцев хлебом и зерном не сумеет догадаться по ним, кто я и в чём состоит моя миссия.

Заплатив деньги и получив билет, я притаился в уголке удобного русского вагона и предался мечтам о неожиданном счастье, на меня свалившемся. Диксон становится стар, и, если я сумею ухватиться как следует, передо мной откроются небывалые перспективы.