|
— Что-то вроде этого я видел на кольцах Сатурна. Весьма жалкое зрелище. Старики и старухи — бывшие шахтеры, золотоискатели, пилоты — все торговали на рынке вроде этого в старом куполе на Ио. Той дряни, которая продавалась там, описать абсолютно невозможно. Да никто и не покупал ее. Большую часть времени они просиживали, ожидая туристов: «Налетайте, не упустите!» Дикий, но суровый мир дальних рубежей! — передразнил он крикливый голос, который, похоже, ненавидел до сих пор. — Увезите с собой память о крутых парнях, которые… А-а-а!.. — Ивен махнул рукой. — Да пропади они все пропадом! Джосс кивнул и осмотрелся по сторонам. Он помнил Свободу совсем другой. У него возникло чувство, что все здесь за последние годы сдало, поддалось гниению, подобно концам сломанной, несрастающейся кости. Он видел кое-как починенные панели пола, грязь, чувствовал в воздухе какой-то странный и неприятный запах, говорящий о плохой работе кондиционеров. Впечатление было удручающим. Тем более, что это было впечатление первых минут пребывания здесь. Нет ничего важнее первого впечатления — учили их на тренировках. Потом, когда мозг привыкает к окружающему, ощущения притупляются. Поэтому не стоит, доверяя логике, отмахиваться от этих первых эмоциональных впечатлений. Вот и сейчас с ним происходило то же самое: логика отступала на задний план и уступала место бессознательному беспокойству. — Ты не нервничаешь? — неожиданно спросил он Ивена. — Пардон? Что? Джосс почувствовал, что краснеет. Это была единственная черта, от которой он хотел избавиться, но никак не мог этого сделать. — Предчувствия тебя не одолевают? — уточнил он. Ивен посмотрел на него долгим взглядом, и Джосс уже начал краснеть еще больше, но тот сказал: — Иногда бывает. В Уэльсе это называют «хиви», и это не столько предчувствие, сколько знание. — Оно тебе когда-нибудь помогает? — На скачках — да. На работе — редко. А что тебе говорит твое предчувствие? Джосс тряхнул головой. — Я не уверен. Но оно мне не нравится. — Мне тоже, — покачал головой Ивен. — Сидим в этой чертовой космической жестянке, как кошачьи консервы в ожидании кошки. Джосс с удивлением посмотрел на него. — Подумай вот о чем, — продолжил Ивен свою мысль, — если нам вдруг придется уносить ноги, нам нужен будет транспорт, а своего у нас нет. Надо бы, чтобы шаттл поджидал нас в порту, когда начнется большая стрельба. Они приближались к административному уровню, и на эскалаторе становилось все больше людей. — Я думал, ты можешь нажать кнопку и прекрасно обойтись без корабля. У тебя же здесь и движки и система жизнеобеспечения. Ивен навис над ним всей своей серой блестящей махиной. — Джосс, дружище, — прошептал он дружелюбно. — Ты можешь быть худосочным хлюпиком с птичьими костями, выросшим при пониженной гравитации, но даже тебя я не оставлю здесь с теми, кто мог такое сотворить с Лоном. Даже если бы ты мне нравился гораздо больше, чем на самом деле, я бы все же подумал прежде, чем брать тебя с собой сюда. — Ивен выпрямился и прибавил нормальным голосом. — Так что постарайся не забыть расписание шаттлов. Через силу улыбнувшись, Джосс кивнул и про себя принялся составлять очередное резкое письмо Лукреции. — Прибыли? — взглянув на приближающиеся двери, как ни в чем ни бывало хохотнул Ивен. — Прибыли! — ответил Джосс, спрыгивая с эскалатора. Административный уровень был, пожалуй, единственным из всех, могущим хоть как-то сгладить впечатление от станции. Здесь было просто шикарно: пол покрыт коврами, стены обтянуты материей, в подсвеченных нишах — совсем недурные картины. |
