Ветер был силен. Он трепал рясу, принося с собой запахи, пропутешествовав сотни миль; пересек океан, обвиваясь вкруг пальм, и наконец влетел во Двор богов. Жаворонок простоял там долго, глядя на город за морем. Вопреки заявлениям, у него не было желания покидать уютный придворный дом. Джунгли не были его стихией, он любил праздники.

Но иногда ему хотелось чего-нибудь еще. Слова Рдянки продолжали его тяготить. «Когда-нибудь, Жаворонок, тебе придется принять чью-то сторону. Для народа ты бог…»

Он был им, хотелось ему этого или нет. Печальный довесок. Он приложил все усилия, чтобы стать бесполезным и самовлюбленным. И все же они пришли.

«Нам пригодится твоя самоуверенность… ты лучше, чем воображаешь».

Почему казалось, что чем больше он выставлял себя идиотом, тем больше неких тайных глубин прозревали в нем окружающие? А после называли лжецом на том же выдохе, на котором льстили его предполагаемому внутреннему достоинству? Неужели никто не понимал, что можно быть сразу и обаятельным, и бесполезным? Не каждый находчивый болван оказывался героем в маске.

Природное чутье оповестило его о возвращении Лларимара задолго до того, как он услышал шаги. Жрец поднялся по лестнице и встал рядом с Жаворонком. Лларимар положил руки на перила; те, установленные для бога, были для него высоки. Жаворонок был выше примерно на фут.

– Они ушли, – доложил Лларимар.

– А, очень хорошо, – ответил Жаворонок. – Пожалуй, сегодня мы чего-то достигли. Я устранился от обязанностей, наорал на слуг и надулся. Несомненно, это всех убедит, что я еще благороднее и достойнее, чем они полагали раньше. Завтра прошений принесут вдвое больше, а я продолжу неумолимо скатываться в полное помешательство.

– Вы не можете помешаться, – мягко произнес Лларимар. – Это невозможно.

– Конечно могу, – возразил Жаворонок. – Мне нужно лишь хорошенько сосредоточиться. В сумасшествии, знаешь ли, приятнее всего то, что оно целиком в башке.

Лларимар покачал головой:

– Я вижу, к вам вернулось обычное чувство юмора.

– Шныра, ты ранишь меня. Мой юмор в полном порядке.

Они еще несколько минут постояли молча. Лларимар не осуждал и вообще не комментировал действия своего бога. Вылитый добрый батюшка.

Это навело Жаворонка на мысль.

– Шныра, ты мой первосвященник.

– Да, ваша милость.

Жаворонок вздохнул:

– Ты обязан серьезно относиться к репликам, которыми я тебя, Шныра, кормлю. Твоя задача – прочесть мне какое-нибудь нравоучение.

– Приношу извинения, ваша милость.

– В следующий раз постарайся. Ты же разбираешься в теологии и тому подобных вещах?

– Я изучил мою область знаний, ваша милость.

– В таком случае какой же религиозный смысл в существовании богов, способных исцелить всего одного человека, а потом умереть? По-моему, это контрпродуктивно. Простейший способ опустошить ваш пантеон.

Лларимар подался вперед, взирая на город.

– Это сложно, ваша милость. Возвращенные не просто боги. Это люди, которые умерли, но решили вернуться и предложить благословения и знания. В конце концов, сообщить что-то дельное о той стороне способен только бывший покойник.

– С этим не поспоришь.

– Дело в том, ваша милость, что возвращенным не предписано оставаться.