Конан слушал затаив дыхание.

— В седле отоспишься, — безжалостно сказал Эйнару Гвайнард. — Если уж некто уничтожает целые деревни используя столь мощную магию, мы должны спешить, как никогда не спешили!

— Куда спешить? — уныло вопросил Эйнар. — С соломинкой против двуручного меча не попрешь. И потом, ты неверно выразился. Не «некто», а «нечто». Пускай я никакой не волшебник, но колдовстве разбираюсь. Выброс магии, который мы наблюдали вечером, не был направлен чьей-то волей. Привожу пример. У всякого знаменитого мага есть волшебное кольцо, в которое он вкладывает часть собственной силы. Если кольцо разрушить, например, бросить в кузнечный горн и расплавить, сила высвободится и произойдет почти то же самое — кузню разнесет в мелкую щепку, а неконтролируемая хозяином магия либо вызовет Бурю Перемен, либо сожжет все вокруг на расстоянии лиги.

— Вот как? — опешил Гвай. — Точно, никаких фантазий? Но позволь узнать, откуда в нашей непролазной глуши появляется так много «ничьей» черной магии? В Бритунии и колдунов-то стоящих никогда не было, не одарен наш народец этим сомнительным искусством! Я понимаю там в Стигии, Гиперборее… Но не в Бритунии!

— А ну, постойте! — подался вперед Конан. — Это, конечно, только догадка, но меня зацепили слова «ничья магия». Что значит — ничья? Есть непререкаемый закон: волшебство само по себе возникнуть не может! Не бывает же книг, написанных никем, или детей, не рожденных родителями! Предположим, что с очень давних времен в горах остался некий артефакт. О нем не знали даже искушенные в колдовстве кхарийцы, иначе старинная карта герцога Райдора давала бы пояснения… Что остается? Валузия? Сомнительно — валузийцы не оставили бы настолько сильный артефакт без присмотра. Атлантида? Об этом и думать дико — атланты были не особо талантливым народом. Лемурия? Уже ближе, но государство лемурийцев лежало далеко в океане, а мы находимся в центре материка. Или этот никому не известный Рота-Всадник, эпоха не-человеческих цивилизаций?

— Может, перестанем гадать на фасолевых зернышках и поедем дальше? — предложила Асгерд. — Валузия, Лемурия, Роту зачем-то приплели… И тем не менее внизу, под холмом, словно вулкан извергался. Я не разделяю мнения о зловредных предках, тысячелетия назад планировавших насолить человечеству — просто не понимаю, зачем это было им нужно. Бессмыслиица… Седлайте лошадей, уже достаточно рассвело, чтобы продолжить путь. Лично я не жажду проезжать мимо Торгала, но, видимо, придется.

Пришлось, конечно. Дорога спустилась с холма, попетляла между болотин, опять вернулась под своды леса, теперь нестерпимо пахнущего гарью. Вскоре обнаружились и следы пожара — обугленные и поваленные стволы. Пришлось двинуться в объезд, ибо несколько огромных деревьев, вывороченных с корнем, перегородили тракт.

— Ай, как скверно, — качал головой Эйнар, наблюдая под копытами лошадей тушки почерневших, мертвых птиц, сгоревших прямо в полете. — Мы находились в семи лигах от деревни, окажись ближе — попали бы под удар. Любопытно, что осталось от Торгала?

Интерес Эйнара вскоре был удовлетворен в полной мере. На месте деревни теперь чернело ровное, как стол, поле. Смело все строения, тын, от невероятного жара земля спеклась в потрескавшийся камень. Не уцелело ни одного столба. И вот какая странность: окружавший Торгал густой лес сильно пострадал от огня, часть деревьев рухнули, но полные разрушения наблюдались только по периметру деревенского тына.