|
Семидесятые-восьмидесятые были просто невероятными временами для тех из нас, кому футбол импонировал своей чисто спортивной стороной и сплоченностью игроков. Фактически слова «футбол», «коллектив», «сообщество» всегда были подсознательными синонимами, подразумевающими возможность совместно путешествовать, доказывать свою силу и сплоченность при первом удобном случае, демонстрируя ее кому угодно. Так появились веселые компании, путешествующие за любимой командой и при малейшей возможности ищущие приключений себе на голову. Редкий месяц тогда проходил без скандала, массового кулачного боя или другого инцидента, тут же получавшего самое широкое освещение в национальной прессе. Сверх того, зарождение и дальнейший рост культуры «кэшлс» коснулись всех без исключения, как наступление некой моды, от которой не остались в стороне даже те, кто находился на дальней периферии мира болельщиков. Подиум не копируют, но что-то с него обязательно достанется даже самому крайнему. Вот так и появилась эта отдушина или возможность добавить к нашему субботнему опыту некое инобытие, пребывание в новом и доселе невиданном мире в совершенно иной роли, отличной от всего, что довелось ощущать прежде. Внезапно мы обзавелись своей формой, знаками различия, отделявшими нас от остального, реального и будничного мира. Появились лейблы определенных фирм, «своя» музыка и даже прически для тех, кто изображал своим видом «неукротимость трибун» или просто хотел казаться причастным. Но в начале восьмидесятых кэшлс и хулиганы стали во многом одним и тем же. Отпала необходимость драться, чтобы разыгрывать из себя крутых, — достаточно было заиметь фирменные шмотки и надменно посматривать по сторонам. Любому, кто помнит гвалт, сопровождающий выход со стадиона в незнакомом городе с толпой своих ребят, разодетых в пух и прах, всякому, кто такое испытал, знакомо это восхитительное, просто неописуемое чувство.
И все это я говорю даже несмотря на то, что на совести движения кэшлс лежит как минимум три доказанных убийства в начале тех же восьмидесятых. Действительно, куда бы ни поехали английские фанаты, за ними всюду тянулся кровавый след. Они разгуливали по Европе годами, стараясь не пропускать «экстремальных» матчей. При этом ни клубная администрация, ни местная или английская полиция ничего не могли поделать с этим разрастающимся явлением, с его неистовыми хулиганскими группировками, мобами и «фирмами», в ряде случаев «обслуживающими» один и тот же клуб. И в самом деле, большинство из них уже воображали себя чем-то вроде «неприкасаемых», которым дозволено все. Так оно и было вплоть до 1985-го, года, когда уже сказал свое веское слово сам футбол. И слово это было «хватит!». Все решил случай. Терпение было исчерпано после побоища между фанатами «Миллуола» и «Л*т*на». Хотя это был, возможно, всего лишь один из тысячи инцидентов или один из десятка наиболее заметных в том сезоне, включая знаменитую атаку «Миллуола» на «Бристоль Сити». Весьма вероятно, что тогда же была организована лучшая из фанатских засад всех времен и народов. События на стадионе «Кенилуорт Роуд» развивались неподражаемо, в присутствии телекамер, распространивших материал о случившемся по всему миру. Вот он, путь к славе. Вот он, хулиганский пиар! Этот инцидент немедленно повлек за собой угрозу выведения сборной Англии из числа участников Евро-88, и Маргарет Тэтчер едва не хватил удар. Премьер-министр страны немедленно потребовала у спортивных чиновников раз и навсегда покончить с этими безобразиями, иначе она займется ими сама. Но еще до событий в Лутоне английский футбольный мир был поражен двумя нешуточными трагедиями, напрямую связанными с футбольным хулиганством. В первом случае погиб молодой болельщик, а 96 полисменов получили серьезные ранения. Таковы были последствия «гастролей» фанатов «Лидса» в Бирмингеме. |
