При следующей встрече я сразу же заподозрил, что у него что-то не заладилось, и это чувство усилилось, когда он предложил выйти, чтобы поговорить без свидетелей. Туда, где потише. Еще более мрачные предчувствия посетили меня, когда он предложил прослушать запись телефонного разговора с тем самым торгашом. Как только речь зашла о покупке видеоматериалов и каким-то боком коснулась политиков-радикалов, меня посетило странное чувство — а не снимается ли на камеру и наша с ним беседа? А может, записывается на диктофон?

Вскоре стало ясно, что беспокоиться мне не о чем, поскольку я не представлял собой вожделенного персонажа для журналистики. Его целью был парень, торгующий хулиганским видео. Журналист рассчитывал назначить ему встречу и записать ее скрытой камерой, после чего сделать убийственный репортаж в новостях об очередном «торговце человеческой кровью».

Когда я спросил, зачем ему это понадобилось, то он объяснил, что работает на студии совсем недавно и еще не прошел испытательного срока. А подобный репортаж помог бы ему укрепить свои позиции на ниве бескорыстного служения «четвертой власти». И даже заработать имидж репортера-разведчика, работающего под прикрытием и изобличающего нечистых на руку людей. Этакий агент 007 с видеокамерой, замаскированной в авторучке, разоблачающий бесчестного видеодистрибьютора. А всякий, кто торгует насилием, по сути дела ничем не лучше насильника.

Потрясенный такой логикой, я задал вопрос своему собеседнику: а что же ему требовалось в таком случае от меня? Оказалось, просто совета. Этот бойкий малый лишь очень поверхностно знал темный мир футбольного хулиганства и почти ничего не ведал о группировке, к которой принадлежал «его» торговец. И меньше всего желал, по вполне очевидным причинам, чтобы его на этом незнании «раскололи». К счастью, у меня на тот день были запланированы и другие встречи, так что я просто пообещал ему связаться, когда появится свободное время. После чего мы расстались, и, естественно, навсегда. Вот он, журналист — живой пример представителя своей профессии! Он вознамерился стереть в порошок человека, который не сделал ничего дурного, разве что попытался заработать несколько фунтов на видеоматериале. И все это ради того, чтобы продвинуться на шажок в карьере! Для него все это было в порядке вещей, он даже не задумывался о том, какую силу имеет телевидение, какое влияние оно производит на общественное сознание. Он не задумывался также и о потенциальных последствиях такой телетрансляции, которые могли быть непредсказуемыми. Ведь эта ничтожная история, рассказанная перед предстоящим выездом сборной «на гастроли» наверняка получила бы общественный резонанс.

Но ничего из этого, как показало время, не вышло. Перво-наперво я, придя домой, связался с тем парнем, продающим записи, и предупредил, что на него ведется охота, так что лучше пока не высовываться. Тогда ему действительно повезло, чего не скажешь о многих, угодивших за последние годы в подобные репортерские силки. О тех, кто сильно пострадал от не в меру ретивых журналистов, которым, кроме денег и карьеры, как-то больше ничего в голову и не лезет. Вот они и готовы пуститься во все тяжкие. С примерами подобной безответственной журналистики мне приходилось сталкиваться и позднее. Бывало, что парни, вернувшиеся из заморских поездок, попадали в переплет из-за того, что позволяли себе разоткровенничаться в аэропорту перед прессой, делясь своими порой кошмарными воспоминаниями, и в результате получали повод к новым, не менее ужасным — только теперь уже со стороны сурового английского закона.

Я ни на миг не засомневался в журналистике как таковой. Никогда не считал, что все журналисты продажны либо они карьеристы до мозга костей, — мне это даже в голову не приходило. У меня масса знакомых среди спортивных репортеров, и в печати, поверьте, есть люди, которым не безразлично состояние английского футбола.