– Что пришло?

– Второе письмо ABC.

С минуту я в недоумении глядел на него. Я действительно забыл об этом деле.

– Читайте, – сказал Пуаро и передал мне письмо.

Как и в первый раз, оно было написано печатными буквами на отличной бумаге.

«Мистер Пуаро, ну как? Первый тайм за мной! Дело в Андовере прошло в полном порядке, не так ли? Но забава только начинается. Разрешите обратить ваше внимание на Бексхилл-на-море. Дата: 25 т. м.

Как весело мы живем!

Ваш и т. д.

ABC ».

– Черт возьми, Пуаро, – воскликнул я, – не значит ли, что этот фанатик собирается совершить еще одно преступление?

– Так оно и есть, Гастингс. А что вы ожидали? Вы что, думали, дело в Андовере – это отдельный случай? Помните, я сказал: это только начало.

– Но это ужасно!

– Да, это ужасно!

– Против нас – маньяк-убийца!

– Да.

Спокойствие Пуаро поражало меня больше, чем иная патетика. Я с содроганием вернул ему письмо.

На следующее утро мы были на совещании. Главный констебль графства Суссекс, помощник комиссара из отдела по расследованию уголовных преступлений, инспектор Глен из Андовера, старший инспектор Картер из суссекской полиции, Джепп с младшим инспектором Кроумом и доктор Томпсон, известный психиатр, – все собрались вместе. Штемпель на письме был гемпстедский, но, по мнению Пуаро, это было не столь важно.

Тщательно все обсудили. Доктор Томпсон оказался приятным человеком средних лет, который, несмотря на образование, сохранил бытовую речь и избегал специальных терминов, присущих его профессии.

– Вне всякого сомнения, – сказал помощник комиссара, – что эти два письма одних рук дело. Оба написаны одним лицом.

– И у нас есть все основания полагать, что это лицо причастно к андоверскому убийству.

– Точно. Теперь у нас есть конкретное предупреждение о втором преступлении, намеченном на 25-е, на послезавтра, в Бексхилле. Какие шаги можно предпринять?

Главный констебль Суссекса взглянул на своего старшего инспектора:

– Ну, Картер, что скажете?

Старший инспектор мрачно покачал головой:

– Нет нити, которая привела бы к возможной жертве. Говоря прямо, какие же шаги мы можем предпринять?

– Есть предположение, – проворчал Пуаро.

Все повернулись к нему.

– Мне кажется, что фамилия предполагаемой жертвы будет начинаться с буквы В.

– Ну и что? – высказал сомнение старший инспектор.

– Алфавитный комплекс, – задумчиво произнес доктор Томпсон.

– Я говорю об этом как о возможности – не более. Это пришло мне в голову, когда я увидел фамилию Ашер, четко написанную над дверью лавки несчастной женщины, убитой в прошлом месяце. Когда я получил письмо, называющее Бексхилл, мне представилось, что, возможно, как жертва, так и место выбираются по алфавитному принципу.

– Возможно, – сказал доктор. – С другой стороны, может статься, что фамилия Ашер была совпадением, что на этот раз жертвой, невзирая на фамилию, снова окажется пожилая женщина, содержащая лавку. Помните, что мы имеем дело с сумасшедшим. До сих пор он не предоставил нам ни ключа к разгадке, ни мотивов преступления.

– Разве сумасшедший руководствуется мотивами? – скептически спросил старший инспектор.

– Конечно. Навязчивая идея является одной из особых черт острой мании. Человек может уверовать в свое небесное предназначение, убить священника, или доктора, или старуху из табачной лавки – и во всех случаях за этим кроются связные объяснения.