– Не для солнечного света.

Мёрфи выдохнула с явным неудовольствием.

– Ты мог бы упомянуть об этом раньше.

– Не попробуешь – не узнаешь, – сказал я. – Думай об этом так: возможно, мы просто смотрим не в том месте.

Она вздохнула снова и искоса осмотрела ближайшие вагончики с едой и стенды с товарами.

– Тьфу. Думаешь, здесь есть что-нибудь, что не заставит мои джинсы треснуть по швам?

Я просиял.

– Вероятно, нет. Как насчёт хот-дога и масляного пирога?

– Ублюдок, – рыкнула Мёрфи. И добавила, – Окей.

На полпути через мой второй хот-дог я понял, что за нами кто-то следует.

Я удержал себя от реакции, откусил ещё и сказал:

– Возможно, это, наконец-то, верное место.

Мёрфи нашла место, где продавали индюшачьи ножки. Она срезала мясо с кости на бумажную тарелку и ела его пластиковой вилкой. Она не прекратила жевать и не подняла взгляд.

– Что случилось?

– Парень в тёмно-бордовой футболке и коричневых камуфляжных брюках, около двадцати футов от твоего правого плеча. Я видел его сегодня ещё минимум дважды.

– Это не значит, что он ходит за нами.

– Он был занят ничегонеделанием все три раза.

Мёрфи кивнула.

– Пять футов восемь дюймов или около того, длинные волосы? Маленькая бородка полоской?[2]

– Ага.

– Он сидел на скамье, когда я вышла из туалета, – сказала Мёрфи. – И бездельничал.

Она пожала плечами и вернулась к еде.

– Как хочешь сыграть?

– Тут примерно дохрена людей, Гарри, – она понизила голос и убрала всякий намёк на носовые звуки. – Предлагаешь мне бить его, пока он не заговорит?

Я заворчал и прикончил свой хот-дог.

– Необязательно что-то делать. Возможно, он свалится на тебя.

Мёрфи фыркнула.

– Возможно, он свалится на тебя.

Я прикрыл рукой отрыжку и дотянулся до своего масляного пирога.

– Кто мог бы его обвинить, – я сделал укус и кивнул. – Хорошо. Тогда посмотрим, что будет.

Мёрфи кивнула и потянула свою диет-колу.

– Уилл говорит, вы с Анастасией расстались какое-то время назад.

– Уилл слишком много говорит, – мрачно сказал я.

Она чуть отвела взгляд.

– Он твой друг. Он беспокоится о тебе.

Я мгновение изучал её непроницаемое лицо, а затем кивнул.

– Ладно, – сказал я, – передай Уиллу, что ему не стоит волноваться. Было хреново. Теперь стало получше. Я в порядке. Ничего такого и так далее, – я сделал паузу, чтобы откусить ещё пирога и спросил. – Как Кинкейд?

– Как и всегда, – сказала Мёрфи.

– Когда тебе несколько сотен лет, становишься немного постоянен.

Она покачала головой.

– Он таков. Он был бы таким, даже будь ему двадцать. Он идёт по своей дороге и не позволяет никому себе мешать. Как...

Она остановилась прежде, чем договорила, на кого похож Кинкейд. Она доела свою индюшачью ножку.

По ярмарке прошла дрожь, задевшая мои чародейские чувства. Закат. Сумерки ещё будут продолжаться какое-то время, но свет, остававшийся на небе, больше не будет сдерживать существ ночи.

Мёрфи глянула на меня, ощутив изменения в моём уровне напряжённости. Она допила свой напиток, в то время как я отправил последний кусочек пирога в рот и мы вместе поднялись.

Небо на западе всё ещё было немного оранжевым, когда я наконец ощутил работающую магию.

Мы были недалеко от карнавала, секции ярмарки, полной резко освещённых конных дорожек, азартных игр тяжёлого направления и разнообразных дёшевых аттракционов. Тут было полно воплей, возбуждённых детишек, родителей с истощённым терпением и порабощённых модой подростков.