— Знаешь, Лиза, я хочу, чтобы ты подробно описала всех членов этой компании. С продюсером Романом Авдеенко я уже познакомился. Но ребят не видел.

— Мне работать надо! — жалобно проныла переводчица.

— А я тебя заодно покормлю, — ловко сманеврировал Андрей.

Лиза вспомнила, что позавтракала литром ледяной воды с лимоном. А пообедать не успела — промучилась с итальянцами.

— Ладно, уговорил.

— Кстати, ты вчера забыла у меня какие-то листочки. Целый ворох. Я их сложил, они в кабинете. Принести?

— Выкинь, — отмахнулась Лиза.

Она представила, как сегодня утром сыщик собирал с дивана и журнального столика её бумажки, формировал из них идеальную стопку и упаковывал в файл. Аккуратист! У него всегда в квартире порядок.

— Это черновики, они мне больше не нужны. А что мы будем есть?

Глава 7

Здесь всё решает папа

Наутро следователь Кудряшов узнал, как себя ощущает суслик, попавший в стальные когти ястреба. Роль безжалостного ястреба в данном случае исполнял майор Вершинин. Но суслик оказался ещё тот — строптивый, с характером. Он огрызался и делал попытки послать майора куда подальше из кабинета.

— Но ты же не станешь утверждать, что проверка по факту отравления была проведена качественно? — настаивал Андрей. Он похлопал рукой по тоненькой папке, добытой из архива. — Экспертиза вообще… никакая.

Он хотел сказать «липовая», но Вадим воспринял бы это как обвинение в фальсификации данных.

— Нормальная! — возразил следователь. — Ты вчитайся. Там всё ясно написано. Парень умер от острой почечной недостаточности.

— Да, именно. Только это я и понял.

Андрей и сам иногда получал от экспертов документы, больше похожие на отмазку: во многих графах написано «б/о» или «б/и», или «норм» — «без особенностей», «без изменений», «нормально». Существовали разные причины того, почему специалист халтурно выполнил служебные обязанности: возможно, он зашивался от непосильного объёма работы. Или же на него надавили сверху…

Что касается смерти гитариста, оставалось совершенно не ясно, почему у молодого и крепкого двадцативосьмилетнего мужчины вдруг развилась острая почечная недостаточность. Ответа на этот вопрос Андрей не получил. Если бы он сам занимался проверкой по факту отправления, то вцепился бы в дело зубами и не отпускал до тех пор, пока не развеялись бы последние сомнения. Но Вадим Кудряшов поступил иначе. Он просто закрыт глаза на все неясности и несоответствия…

— Что ты привязался, а? Музыкант умер в больнице, — напомнил следователь. — Там и разбирались. Если что-то не так, то уже концов не найдёшь. Возможно, ещё и врачи внесли свою лепту. У них же особая врачебная этика, трактуемая своеобразно: они своих не выдают. Поставь себя на моё место. Мне прислали вот эти бумаги, — следователь кивнул в сторону папки, лежащей на столе перед сыщиком, — с ними я и работал. Не вижу тут ничего подозрительного.

— А я вижу, — вздохнул Андрей. — Тут всё вызывает подозрение. Вот, например… Где экспертиза остатков сока «Амаранта»?

Кудряшов поджал губы и пронзил майора испепеляющим взглядом.

— И? — подбодрил коллегу Андрей.

— Ты издеваешься, да? Какие остатки? Ты думаешь, кто-то специально сохранил бутылку?

— Бывает. Друзья Дениса Мезенцева могли проявить бдительность и передать бутылку на экспертизу.

— Они этого не сделали. Им и в голову не пришло.