— Знаю, — непринужденно произнес я. — Ты хочешь сказать, что за всю свою жизнь в глаза не видел героина. Что ты невинный торговец «травкой», продавец того, что радует дух.

Сорон пожал плечами и улыбнулся — на этот раз это была не просто тень улыбки, как раньше, а быстрое движение губ, которое тут же исчезло.

— Совершенно верно. До сегодняшнего утра я и не знал, что Голем торговал героином. Это правда, и мне наплевать, веришь ты мне или нет.

— Ты хочешь сказать, пока не сбежал вместе с Големом? Это тогда он показал тебе наркотики? — Я прислонился спиной к валуну, с интересом наблюдая за реакцией Сорона.

Он покачал головой.

— Нет, он ничего мне не показывал. Если не считать того, что было в шприце, которым он пытался ширнуть меня!

— Он и тебе пытался всадить чистый героин?

Сорон кивнул.

— Если бы я не был к этому готов, он увеличил бы счет покойников.

— Как это — готов? — вызывая его на дальнейшие откровения, спросил я. Но этого вовсе не требовалось. Сорон и так уже созрел. Все его племя сидело под арестом, до денег Кальвин ему не добраться — так к чему же беспокоиться на мой счет? Теперь мы стали с ним корешами, повязанными происшедшим.

— Понимаешь, кроме него больше некому было прикончить Крота. Я понял это в ту же минуту, как ты обнаружил труп. Только я не мог понять — зачем? Я знал, что Голем очень жесток. И тверд, как кремень, — настоящий делец. Именно он поставил нашу торговлю «травкой» и ЛСД на широкую ногу; мы впятером снабжали наркоманов по всему побережью. Я не знал, зачем ему понадобилось убивать Крота, Бегущего Оленя и Землянику, но понимал, что в конце концов он доберется и до меня. Но не мог понять, что происходит. Между нами никогда не возникало никаких трений, мы никогда не ссорились. Однако троих кто-то убрал. Почему?

Я ждал ответа, хотя и так знал, что все это могло случиться по одной-единственной причине.

— И тогда я подумал: а может, им было известно что-то такое, чего не знал я, и Голем убил их, чтобы они никому ничего не рассказали? Но что они могли знать? Они, как и Голем, были посыльными. Я играл что-то вроде роли администратора и занимался только местными операциями. Тогда они торговали чем-то таким, о чем я не знал! И до меня дошло: героин! Ребята толкали сильнодействующий наркотик и ничего мне об этом не говорили. Пока я разбрасывал, так сказать, цыплячий корм, Голем прибирал к рукам самих цыплят. А затем, похоже, дела у них пошли не так, как надо, и Голем с ребятами ударились в панику.

— Но почему он хотел расправиться с тобой?

Сорон задумчиво посмотрел на меня; его слегка остекленевшие, блестящие, как полированные, глаза казались мягче обычного.

— Он знал, что мне ничего не известно о его торговле героином. Но я был уверен, что все операции по сбыту организовывал он. И если бы нас арестовали, то я, пронюхав о героине, мог выдать его — в доме было достаточно «травки», чтобы упрятать нас за решетку.