Не то Валевачев. Образованный, несмотря на молодость, он любил книги и читал без перерыва. Причем не абы что, а серьезную литературу. Еще Юрий любил и понимал музыку, чему его шеф прямо завидовал. Самому Лыкову кто-то большой наступил на ухо, и в опере он скучал. Надворному советнику нравился его помощник, но по-отечески: нет-нет да приходилось его воспитывать. В Алексее сидела глубинная потребность иметь вблизи себя человека, которому можно доверять. Иметь на службе – друзья и семья не в счет. Валевачев для этого годился, но требовал работы. Лыков был и не прочь учить, натаскивать, растить. В свое время в него много вложили, и теперь он хотел отдавать. Лучше всего было учить в совместных передрягах. Но тихая нынешняя деятельность таких испытаний не предоставляла. Может быть, новое дело вывернет опасным боком?

– Ну, какая у тебя версия? – серьезно спросил Лыков.

– Та же, что и у вас!

– То есть убил все же лакей?

– Слишком многое на это указывает, – уверенно сказал Валевачев. – И сама его пропажа – ясно, что испугался и сбежал! И целые дверные запоры. Отсутствие следов борьбы. Ящик бюро. Ссора с хозяином. Что-то забыл?

– Купон под кроватью.

– Да! Купон валялся не где-нибудь, а именно под постелью лакея. Все сходится. Люди, что навещали Дашевского, все были из общества. Темных знакомств убитый, судя по всему, не имел. И вообще был человек… придворный. Вы с чем-то не согласны?

– Правильнее сказать, кое-что меня в твоей версии смущает.

Юрий даже привстал:

– Что?

– Удар ножом. Так не бьют лакеи.

– То есть? Поясните!

– Убить взрослого здорового человека непросто. Ты об этом не знаешь, слава богу, так что поверь мне на слово. А тут с одного замаха точно под лопаточную кость. Если бы ты так захотел – ни за что не получилось бы.

– А у вас бы вышло?

Лыков погрустнел:

– Чем старше делаюсь, тем больше жалею тех турецких аскеров… Одиннадцать человек живыми привел, а скольких положил… Это пока молодой, никого не бережешь, ни себя, ни других. Так вот. Бил не лакей. Может быть, он подводчик. Наверняка сообщник! Впустил в дом, отвлек внимание… Но сам не убивал.

Губернский секретарь помолчал, обдумывая услышанное, потом тряхнул упрямо головой:

– Не согласен. У кого угодно может случайно выйти такой удар.

– Думаешь так – твое право. Тебе и поручим тогда поиск Петрова. Ты был в участке?

– Да. Петр Орестов Петров, – Юрий заглянул в блокнот, – происходит из крестьян Михайловской волости Порховского уезда Псковской губернии. Вид недавно продлен, подати уплачены. Никаких порочащих его сведений у полиции нет.

– Родня в столице?

– В участке об этом тоже неизвестно. Искать через адресный стол считаю бессмысленным – сколько в Петербурге окажется Петровых?

– Из Порховского уезда – немного.

– Хм… Вы полагаете, надо попробовать?

– Нет, отыскание родни мы поручим сыскной полиции. А ты бери ноги в руки и езжай в Михайловскую волость. Найди его родителей.