Ее лицо вновь стало серьезным. Она быстро огляделась и сделала абсолютно ошеломляющее заявление:

— Сэр Джордж Рэмсден везет единорога в Лондон. Мы должны сегодня вечером быть в «Слепом», но я не знаю почему, так как сэр Джордж приедет в Париж.

— Хм… — произнес я. Стрелка компаса начала дико вращаться.

Эвелин порылась в сумочке.

— Сэр Джордж вчера прибыл в Марсель. Он пользуется регулярными авиалиниями, так как не доверяет частным самолетам. Сегодня есть два рейса «Эр-Юнион» из Марселя в Париж — сэр Джордж полетит вторым, который прибывает в Ле-Бурже в 21.15… Последние полученные мною инструкции предписывают тебе и мне поехать в гостиницу «Слепой» в паре миль за Орлеаном и быть там в одиннадцать вечера. Насколько я понимаю, сэр Джордж, прибыв в Париж, по какой-то причине должен сразу отправиться в эту гостиницу. Пароль — первые две строчки стишка про Льва и Единорога, а отзыв — его завершение. Это все, что мне известно. Каковы твои инструкции?

Чтобы выиграть время, я заказал еще два «Дюбонне» и сигареты для Эвелин, после чего начал медленно зажигать трубку. Конечно, вам легко говорить, что мне следовало не лезть в это дело и сразу признаться Эвелин: я не тот, с кем она должна встретиться в «Лемуане», тем более что в любой момент мог появиться настоящий агент. Но упрямство, свойственное человеческой натуре, не поддается доводам рассудка. Я упивался сложившейся ситуацией, не хотел отпускать от себя Эвелин, а кроме того, думал, что окажусь полезен секретной службе не меньше, чем, вероятно, куда менее опытный агент, которого они прислали. Поэтому я решил занять его место.

— И ты не знаешь, что означает слово «единорог»? — спросил я.

— Нет, и хочу услышать от тебя.

— Ну… дело в том, Эвелин, что я тоже этого не знаю.

Она уставилась на меня:

— Но где ты получил свои инструкции?

— От самого Г. М. А ты его знаешь?

Конечно, Г. М. слишком ленив, чтобы отправиться во Францию и разоблачить меня. Но теперь мне стало не по себе, и я проклинал себя за то, что ввязался в эту историю. Это была нечестная игра. Но, опять же повинуясь свойствам человеческой натуры, я утешал себя тем, что вскоре скажу ей правду.

— Очевидно, мы должны сравнить нашу информацию. Тебе известно хоть что-нибудь еще?

— Ничего, кроме того, что ты видел в газетах, — Фламанд говорит, что собирается лететь тем же самолетом.

— Фламанд! — воскликнул я и обжег пальцы спичкой.

— Да. Держу пари, Кен, что это беспокоило наше начальство еще до его угрозы. Вот что делает ситуацию такой опасной. Признаюсь, что мне страшно, но я чувствую себя лучше, зная, что ты рядом. — Эвелин откинула прядь темных волос и улыбнулась, но ее глаза оставались беспокойными. — О, я знаю, что Фламанд склонен к театральности и саморекламе, но, к сожалению, он всегда делает то, о чем предупреждает. Говорят, что Гаске на сей раз его прищучит. Но я в этом сомневаюсь.

— Послушай, — спросил я, на миг ослабив бдительность, — кто такие Фламанд и Гаске? Честное слово, о них не упоминалось в моих инструкциях. Я не шучу. Кто этот Фламанд?

Эвелин скорчила гримасу:

— По крайней мере, ты должен был читать газеты. Фламанд — самый колоритный преступник в современной Франции. А здесь любят колоритных преступников и хвастаются ими, даже отправляя их на гильотину. Эта дуэль обсуждается, как футбольный матч в Англии.

— Дуэль?

— Между супермошенником Фламандом и Гаске — старшим инспектором Сюрте.