– Это моя гордость. Садитесь, Питер. Пожалуй, удобнее всего вам будет на софе.

Пэйнтер осторожно примостился на краешке софы, стараясь сохранить в целости складку на брюках.

– Только не говорите мне, что мы опять будем заниматься делом Сэма Харриса, – сказал он,– Разве мы уже не исчерпали эту тему? Право, я больше не могу говорить о нем.

Роза Хеминуэй склонилась над низким столиком возле софы, раскладывая лед по бокалам.

– Норма Харрис сегодня снова мне звонила,– сказала она.– Скотч или бурбон?

– Бурбон, пожалуйста. И что же могла сказать вам наша дорогая Норма? Вряд ли что-нибудь новое. Я, например, раз пятьдесят выслушивал перечень ее бед.

Роза подала ему бокал и уселась рядом, обхватив руками колени.

– Она просто взбесилась, Питер. В самом деле, ведет себя как бешеная. Два-три раза чуть было не сорвалась на истерику, но я не виню ее. Ведь казнь состоится уже через пять дней. Она говорит, что когда она сегодня зашла к вам в офис, вы отказались принять ее.

Пэйнтер нетерпеливо ущипнул себя за короткий ус.

– Не понимаю, почему я должен тратить свое время на любую истеричку, готовую превратить мой кабинет в сумасшедший дом,– недовольно сказал он.– Как мы можем работать в таких условиях? У нас, кроме нее, полно и других дел.

– Я понимаю, Питер, но ее тоже можно понять. Времени осталось немного.

– Эта дата обведена в моем календаре большим красным кружком,– проворчал Пэйнтер.– Мне не нужно каждый час напоминать о ней. С моей скромной точки зрения, эта женщина слишком поздно бросилась разыгрывать верную жену. Может быть, я сужу о ней слишком строго, но я действительно так думаю.

Он встряхнул бокал. Кубики льда загремели.

– О чем еще она вам говорила? – спросил Пэйнтер.– Не знаю, как правильнее сказать, но ваш голос по телефону показался мне очень напряженным.

– В самом деле? Что ж, может быть. Понимаете, когда я говорю с человеком, который сильно убежден в чем-то, меня саму легко убедить. Лишь потом появляются сомнения. Ну хорошо… я скажу вам. Она… по ее словам, она уверена, что вы раздобыли какие-то новые улики и явно скрываете их. Подождите, Питер, не перебивайте меня, пожалуйста. Я и сама знаю, что это смешно. Вы не можете поступить подобным образом. Я хочу лишь представить вам ход ее мысли.

Первоначально делом ее мужа занимались вы. Она предложила вам несколько новых путей расследования, и мне в самом деле кажется, что… ну, что вы не очень-то энергично проверяли ее сведения. Вероятно, для этого были веские основания – вы же эксперт в своем деле. Я не думаю, будто вы что-то скрываете лишь для того, чтобы защитить себя от обвинений в служебной небрежности по делу, закрытому три года назад. Однако так думает миссис Харрис, и она собирается сообщить о своем мнении в газеты. Ведь она все еще очень хороша собой. Может подняться страшный шум.

– Мне вряд ли стоит беспокоиться по этому поводу,– мрачно сказал Пэйнтер, отпив глоток.

Роза вздохнула.

– Это еще не все,– продолжала она.– Как я уже говорила, эта женщина умеет убеждать людей. Она решила собрать пресс-конференцию в офисе своего адвоката и хочет, чтобы я тоже присутствовала. В одном она права: скандал в газетах обеспечен. Ее муж приговорен к смерти за убийство моего мужа. Если она в очередной раз заявит о его невиновности, это вряд ли станет сенсацией. Но если я скажу то же самое…

Глаза Пэйнтера сузились.

– Должен ли я понимать вас так, что вы готовы публично присоединиться к высказываниям этой психопатки? – резко спросил он.– Так вы собираетесь обвинить меня в том, что я послал на смерть невинного человека, испугавшись признать полицейские грешки трехлетней давности?

Роза избегала его взгляда.