Иван Любенко. Убийство на Васильев вечерКлим Ардашев – 14
Выражаю искреннюю благодарность старому другу — д.м.н. Долгалёву А.А.
I
30 декабря 1908 года. Ставрополь уже отметил Рождество и теперь ждал прихода нового 1909 года. Горожане ещё не устали от праздника. Днями они посещали рождественскую ярмарку, лавки и магазины Николаевского проспекта, где скупали всевозможные продукты, в особенности, не забывая молочных поросят, без которых вечер 31 декабря, именуемый Васильевым (в честь святителя Василия Кесарийского) был не вечер. Казалось, что и достаток в новом году не появится в доме, если хозяин не накроет богатый стол и не угостит всех родственников и друзей, зашедших в гости. Недаром в народе говорили: «Свинку, да боровка припасай для Васильева вечерка». Другой, весьма приметной особенностью Васильева дня, было гадание. Народ говаривал, что всё нагаданное на вечер 31 декабря — сбудется. И погоду примечали. Не зря местные старики учили: «если на Василия ветер дует с юга — год будет богатый; с востока — повезёт с урожаем фруктов, овощей да ягод; с запада — рыбы будут полные сети, а молока — полные крынки». «Вьюга будет — орехов полные корзины», «если тепло и без снега — к неурожаю и хворям», да и северный ветер — к беде, разрухе и голоду». А старая ворожея Кулешиха, помнившая ещё времена, когда казаки бились с горцами у стен крепости, а сам город состоял из Казачьей станицы да десятка улиц, вещала детворе, что «на Василия ведьмы крадут месяц, чтобы он не освещал их ночных прогулок с нечистыми духами». Её слушали, крестились истово и уходили, не оглядываясь, подозревая, что и сама она по ночам летает на метле. Едва только город погружался во власть фотогеновых, газовых, а кое-где и дуговых фонарей, наступала вторая часть уходящего дня — застолье и развлечения. Кто беднее — оставался дома или навещал родственников, а кто побогаче — хаживал по трактирам, ресторанам, кафешантанам и театрам. Правда, надо признаться, что синематограф любили все: крестьяне, приехавшие в город продать свой товар, мещанское сословие, интеллигенция, военные, чиновники. И даже сам …хозяин губернии не раз был замечен публикой в «Солее». Синематограф покорил всех, благо и цена на билеты была на любую толщину кошелька: от трёх рублей за ложу на четверых в «Биоскопе», до гривенника за место на лавке в «Синематографе Парфиняно». Не стала исключением из общего правила и семья Клима Пантелеевича Ардашева — присяжного поверенного Ставропольского Окружного суда, вернувшегося в город своего детства полгода назад. Этот день адвокат вознамерился целиком посвятить супруге — Веронике Альбертовне, и потому с самого утра чета отправилась за покупками. К пяти часам пополудни горничная Варвара уже дважды нанимала извозчика, и сани, доверху гружённые коробками и свёртками, отсылались домой — на Николаевский проспект 38 в большой одноэтажный особняк с причудливой стеклянной дверью в виде огромной замочной скважины. Чего греха таить, денег для своей половины Клим Пантелеевич не жалел. И не только потому, что доходы позволяли, а, главным образом, от того, что супружница, сменившая ещё в июне привычный Санкт-Петербург на провинциальный Ставрополь, с трудом привыкала к тихой и спокойной жизни южного патриархального городка, который хоть и был губернской столицей, но, на самом деле, больше походил на уездный город. Нет, тут, как и положено, присутствовали все атрибуты губернии, начиная от дворянского собрания и, заканчивая театром, но сам городишко можно было проехать на извозчике из конца в конец за каких-нибудь полчаса, а при хорошей паре гнедых или чалых — всего за четверть часа. Ещё недавно Ардашев — коллежский советник, чиновник по особым поручениям МИД России, а потом и начальник Азиатского департамента — проводил в тайных заграничных командировках немало времени, но всегда возвращался живым и здоровым. |
