Гг. Риво и Шоде вбежали в театр. Префект вошел и ложу, предназначенную для главы государства. Весь театр встал. Г. Риво подошел к барьеру ложи и, подавляя рыдания, произнес:

«Господа, на президента республики совершено покушение... Спектакль отменяется...»

Лион, 24 июня, 23 часа.

«Преступника зовут Санто Казерио. Он родился в Монте Висконте, вблизи Милана. В Лион приехал только сегодня утром из Сетт».

Лион, 24 июня, 23 часа.

«Волнение в городе чрезвычайно велико. Час тому назад начались уличные манифестации. Пострадала итальянская кофейня Казати, расположенная в центре Лиона.

Манифестанты направились к итальянскому консульству. Для его охраны спешно вызван отряд войск».

Лион, 24 июня, 23 часа.

«Президент республики в коляске произнес лишь слова: «Кажется, я ранен», — и, откинувшись на спинку коляски, лишился чувств.

Префект Риво ударом кулака отбросил преступника, который кинулся в толпу с криком: «Да здравствует анархия!»

Батист Домерг, 60 лет, проживающий в Лионе, на ул. Вижиланс, 3, представил полиции поднятый им на мостовой кинжал преступника. Это нож длиной приблизительно в 25 сантиметров, с медной золоченой рукояткой. На мостовой подняты и ножны, бархатные с черными и красными полосами».

Лион, 24 июня, 23 часа.

«Президент Карно пришел в себя в начале операции и произнес лишь: «Как я страдаю!..»

Рана президента широка и разворочена. Видны печень и внутренности.

Увидев лионского архиепископа, монсеньера Куллье, президент сказал глухим голосом: «Вижу, что я погиб».

Господин президент, — сказал доктор Понсе, — здесь с вами ваши друзья.

Да... Я очень счастлив, что вы здесь, — прошептал президент и снова лишился чувств».

Лион, 23 час. 30 мин.

«Казерио на дурном французском языке заявил, что он в восторге от совершенного им действия и добавил: «Взойду на эшафот спокойно».

Преступник перевезен в тюрьму св. Павла».

Лион, 24 июня, 0 час. 10 мин.

«Кровоизлияние у президента прекратилось. У врачей появилась некоторая надежда».

Лион, 24 июня, 0 час. 20 мин.

«Кровоизлияние возобновилось в очень сильной форме. Врачи объявили, что никакой надежды нет и что конец очень близок.

К президенту вошел во второй раз монсеньор Куллье в сопровождении великого викария».

Лион, 24 июня, 0 час. 32 мин.

«Президент республики скончался в 0 час. 30 мин. ночи».

Лион, 24 июня, 1 час ночи.

«Волнение в Лионе невообразимое. Итальянское консульство охраняется войсками».

Киль, 24 июня.

Госпоже Карно. Париж.

«Императрица и я глубоко поражены прибывшим из Лиона ужасным известием. Прошу вас верить, сударыня, что все наши помыслы и симпатии сейчас с вами и с вашей семьей. Да пошлет вам Господь силы перенести этот ужасный удар. Достойный носитель своего имени г. Карно пал, как солдат, на поле брани. Вильгельм».

*

Я умышленно избрал форму монтажа для начала этой статьи. Ничто лучше не передает впечатление от таких событий, чем первые, короткие, иногда бестолковые, не очень грамотные газетные телеграммы. Мне всегда казалось, что и исторические романы возможны лишь из того периода, когда существовали газеты: без них ускользает от нас то, что они же называют «биением пульса» эпохи.

Эпоха эта, первая половина девяностых годов прошлого столетия, была тихая, быть может, наиболее тихая из всех, когда-либо переживавшихся человечеством.