|
На вид ему можно было дать от двадцати восьми до тридцати пяти лет. Конечно Роджер слышал о нем и до трагедии, как слышал о леди Урсуле Грейм. О Плейделле-старшем говорили как о «стоящем за троном» (что в наши дни означает «стоящий за правительством»), а о Плейделле-младшем — как о его достойном преемнике, уже проявившем свои дарования на поле финансовых битв. К тому же отец и сын славились своей честностью: за ними не числилось никаких темных дел, и они никогда никого не уничтожали, если сами не были неожиданно атакованы. Глядя на очертания подбородка Плейделла, блеск его темных глаз и морщинки в углах рта, Роджер суммировал свои впечатления следующей фразой: «Когда этот человек узнает, что его невесту убили, он не будет знать покоя, пока судья не наденет черную шапочку». Роджер чувствовал дрожь возбуждения, которую не назовешь неприятной. Хотя разница в возрасте между ними была, по-видимому, не так уж велика, он смотрел на Плейделла так, как, будучи двенадцатилетним подростком, смотрел на капитана школьной футбольной команды. Роджер редко ощущал комплекс неполноценности, но сейчас пребывал в опасной близости от подобного состояния.
Морсби, до сих пор не получивший почти никакой полезной информации, осторожно расспрашивал Плейделла о записке леди Урсулы, пока не желая делиться с ним подо зрениями насчет убийства. По-видимому, старший инспектор рассчитывал, что ему удастся выяснить побольше на ранней стадии расследования, если Плейделл будет оставаться в неведении на этот счет. Убийство невесты может лишить жениха способности адекватно оценивать факты. — Я согласен, что текст записки довольно странный, — говорил Плейделл, — но больше ничего не могу вам о ней сообщить. Почерк принадлежит леди Урсуле, иначе я мог бы предположить, что записка вообще не имеет отношения к делу. — Вы уверены, что это ее почерк? — спросил Морсби. — Конечно, — удивленно ответил Плейделл. — Чей же еще… О, вы имеете в виду, что записку могла оставить не она? — Что-то в этом роде. Текст такой странный, что можно предположить, будто он написан по другому поводу и попал туда по ошибке. Вы в состоянии помочь нам с этой запиской? Возможно, вы видели ее раньше или слышали о ней? Плейделл выглядел озадаченным. — Каким образом? Если записку оставили там для мисс Маклейн в какое-то другое время… — Нет. Это я уже выяснил. — Тогда я ничем не могу вам помочь. Конечно, текст настолько необычный, что мог быть написан по совсем другой причине. Старший инспектор устремил взгляд в потолок. — Вы и леди Урсула были в Монте-Карло в прошлом феврале, не так ли? — спросил он. — Да, — с удивлением отозвался Плейделл. Роджер навострил уши. Морсби не упоминал ему об этом факте, и он понял его значение только после следующего вопроса. — Случайно вы не помните дату прибытия туда? Роджер внимательно слушал. Он помнил, что французская «крокетка» умерла девятого февраля. Плейделл заглянул в записную книжку. — Я прибыл в Монте-Карло четырнадцатого февраля. Но леди Урсула отправилась туда недели на две раньше. — Он перелистал страницы. — Да, она выехала из Лондона двадцать седьмого января. — Не могли бы вы, мистер Плейделл, составить для меня список всех друзей и знакомых леди Урсулы мужского пола, которые уже были в Монте-Карло или поблизости, когда вы туда прибыли? — попросил старший инспектор. — Конечно мог бы, если он вам нужен, — с озадаченным видом ответил Плейделл. — Но какое отношение… — Он мне очень нужен, — прервал инспектор. |
