- Рассчитано на профанов...

- Надо строить работу так, чтобы посвященных убедить. Уж если поручили нам заботиться о демократическом движении - необходимо прочно занять позиции лидеров.

- Какой из меня лидер, Федор Ксенофонтович.

- Не прибедняйся. В экономике ты силен. А вот ведешь себя неподобающе. Окружил себя черт знает кем, шлюха у тебя в доме вертится...

- Нина - баба проверенная, ручаюсь. Она и на наших работала.

- Надеюсь, ты не слишком многое ей доверял..."

Щелкнула кнопка под пальцем генерала, кассета выскочила.

- Техника! - мечтательно протянул Ветлугин. - Только ей и можно полностью доверять. Ну, что ж, спасибо тебе, Саша. А Оля, как дочь моего старого товарища...

- Вы предали моего отца! - не смогла сдержать негодование Ольга.

- Поверь, девочка, в конечном счете мы служим одной цели - остановить распад и грядущие бунты. Колесо истории движется неумолимо, хотя и печально, когда на его пути оказываются порядочные люди. Хотя... Ты, голубушка, когда путалась с иностранцами, чтобы вытащить из-за решетки своего милого, конечно, не думала, что не сможешь это осуществить без нас. А ведь это так. Без нас тебе даже на панель толком не выйти. В лучшем случае - до сих пор ублажала бы грязных сутенеров.

- Как? И Женя? Так это вы толкнули меня на связь с ним?

- Успокойся. Друмеко - не сутенер в тривиальном смысле этого слова, хотя, возможно, и мерзавец... Это все - в прошлом. А деньги, которые он получил от тебя, пошли на доброе дело - в фонд нашей партии. А вот свои личные доходы Евгений Павлович таки припрятывал, и за это поплатился.

- Не слишком ли много смертей, товарищ генерал? - голос Кронова был совершенно спокоен.

- В конце концов вся эта история - дело рук твоей бывшей супруги. Женщина она, несомненно, незаурядная, но большие траты, в первую очередь на наркотики, никогда до добра не доводили. Приблизил ее Гусь к себе, поручился за нее, и оба мы с ним на этом попались. Гусь сдуру и сунулся в одиночку, не информировав организацию, исправлять ошибку. Ведь Нина обратилась с предложением купить кассету к старому школьному приятелю Вене Сероусову. Веня немедленно сообщил Гусю, а Гусь, уже после, - нам. Наркоманы неважно соображают, особенно когда вот-вот ломка.

- Но вы же сами ее на иглу посадили!

От этой реплики даже квадратные лица охранников дрогнули. С лица Ветлугина сползло благодушное выражение.

- Довольно, Кронов. Ты, однако, нахал. По крайней мере, Олю пожалей. Тебе в любом случае конец: хоть сейчас, хоть через полгода - по приговору народного суда. Зачем ты девочку за собой тащишь?

- Да вы нас давно уже приговорили. Я скажу только две вещи. Резину вы тянете, потому что боитесь, что где-то еще одна кассета гуляет. И кончать нас, пока это не выяснится, вам не с руки. Вы правы, стоит только глянуть на кассету. Ведь ваши девочки "Сони" не пользуются. У вас идет "Голд стар".

Ветлугин мельком глянул на кассету, лежащую на столе, и напряженно уставился в лицо противника.

- Ну, дальше?

- А вот это с глазу на глаз. Прикажите своим мальчикам погулять в коридоре.

Кивок шефа, короткий обыск - и охранники удалились.

Генерал упер локти в стол.

- Придется тебе, Кронов, выложить все. И про друзей, и где оригинал кассеты, и куда девалось табельное оружие и похищенные удостоверения...

- Не похищенные. Изъятые у бандитов.

- Но-но, полегче. Не забывай, что и Оля, и твой сын в наших руках.

- Да... с Алешкой это вы ловко провернули. А что касается кассеты, то об этом не со мной говорить надо. Возьмите трубку. - Александр набрал номер.

На другом конце провода откликнулись сразу же. Этого звонка ждали. Голос был с легким иностранным акцентом, но это не мешало понять смысл сообщения. Ветлугин молча положил трубку, ненавидящим взглядом сверля Кронова.