— Ну а теперь, — заключил Г.М., похожий на участвовавшее в истории привидение, — теперь… мы заперты на ночь.

По тем или иным причинам все слегка передернулись. Г.М. стоял у камина в сбитой на затылок шляпе. В стеклах его очков сверкали отблески огня, но на крупном лице не дрожал ни один мускул. Углы губ были кисло опущены, глазки поочередно оглядывали нас.

— Итак, давайте рассядемся по местам. Билл Фезертон, я хочу, чтобы ты сел слева от камина. Подвинь стул вперед и чуть дальше от топки, вот так. Черт побери, забудь о своих штанах, делай, что я тебе говорю! Ты садись рядом, Кен, футах в четырех от Билла… так. Дальше за столом сидит манекен, только мы повернем симпатичного компаньона лицом к огню. С другой стороны стола вы, мистер Холлидей, а я замкну небольшой полукруг. — Он потащил свой стул дальше, установил па другом углу камина, откуда ему всех нас было видно. — М-м-м. Ну, посмотрим. Все точно так же, как позапрошлой ночью, за исключением…

Покопавшись в кармане, он вытащил ярко раскрашенную коробочку и бросил в огонь ее содержимое.

— Эй! — взревел майор Фезертон. — Ты что?

Сначала полетели искры, пламя слегка позеленело, потом вылетели плотные клубы дыма с тошнотворным запахом благовоний и медленно закружились над полом. Казалось, запах проникает прямо в поры.

— Я обязательно должен был это сделать, — прозаически объяснил Г.М. — Дело не в моем художественном вкусе, а в замысле убийцы.

Он, сопя, уселся, прищурился на нас.

Стояло молчание. Я через правое плечо взглянул на ухмылявшееся в огонь чучело в легкомысленно сбитой па ухо черной шляпе и неожиданно с ужасом подумал — а вдруг оно оживет?… За ним сидел Холлидей, уже успокоившийся и настроенный иронически. Между ним и манекеном на столе горела свеча, мигая от поднимавшихся волн фимиама. Нелепый вид чучела производил почти устрашающее впечатление.

— Итак, все мы заперты тут в тепле и уюте, — начал Г.М., и голос его отразился от каменных стен, — и я вам сейчас расскажу, что случилось позапрошлой ночью.

Холлидей чиркнул спичкой, поднес ее к сигарете, потом запрокинул голову, но прикуривать не стал.

— Представьте, — сонно продолжал Г.М., — будто все сидят на прежних местах. Теперь вспомним, кто где находился. Поговорим сначала о Дартворте, которого изображает чучело, поскольку… — он вытащил из кармана часы и положил их на стол, — у нас есть еще время до прибытия тех, кого я поджидаю. Я вам уже рассказывал о действиях Дартворта, вчера снова напомнил майору и Кену, нынче утром изложил Холлидею и мисс Латимер. Я говорил о сообщнике и о замысле. Начнем с того, что Дартворт убил кошку, после чего я сел и задумался…

— Не хочу перебивать, — вставил Холлидей, — но кого вы поджидаете?

— Полицию, — ответил Г.М.

После паузы он вытащил из кармана трубку и продолжал:

— Итак, мы установили, что Дартворт убил ту самую кошку кинжалом Луиса Плейга, заколол, проткнул острием горло. Очень хорошо. Затем собрал брызнувшую во все стороны кровь, сам немного испачкался, что осталось бы незамеченным в темноте под пальто и перчатками, если бы он с кем-то встретился. Затем он поспешно кликнул Фезертона и юного Латимера, чтобы те сразу же его заперли. Вопрос вот в чем: как он поступил с кинжалом, а? У него были лишь две возможности: унести нож с собой или отдать сообщнику. Рассмотрим сначала второй вариант, друзья мои. Если он отдал кинжал сообщнику, значит, сообщник — либо юный Латимер, либо Билл Фезертон.

Тут Г.М. сонно приоткрыл веки, как бы ожидая протеста.