|
Молодой доктор понял, что успеха в жизни и долгожданного богатства своими силами не добьется – ни таланта, ни целеустремленности, только красивая внешность, манеры, хорошо подвешенный язык… – Эдуард Петрович даже не подумал смягчить удар, без перехода выдал. – Алекс решил охмурить единственную дочь богатой старухи – Элеоноре было уже шестьдесят четыре, и парень надеялся, что она в скором времени умрет. Но даже если не очень скоро, то в любом случае поможет любимой дочери материально – Шац очень красочно описал, в какой роскоши живут старуха с дочкой. Алекс подстроил случайную встречу с Леной, как и планировал, охмурил ее, после чего быстренько затащил ее в загс. Не зря говорят: поспешишь – людей насмешишь! Не торопился бы так с женитьбой – глядишь, больше бы узнал о своей невесте, но поторопился – не узнал, и получилось, что вместо богатой аспирантки с роскошной жилплощадью в центре Алекс заполучил училку с общагой и напрочь разорванными родственными связями. Оставалась одна надежда – на скорую смерть Элеоноры. Но и тут не повезло! Старуха в скором времени умирать не собиралась! – Вульф бросил взгляд на сестру, пытаясь определить по ее застывшему лицу, что она чувствует, но не определил и продолжил как ни в чем не бывало: – Правда, и на Алексовой улице наступил праздник. Его жена неожиданно стала преуспевающей бизнес-вуман, и сокровища ее матери уже не так его волновали. Так к концу двадцатого века Алекс, наконец, достиг того уровня благосостояния, о котором мечтал. Жить бы да радоваться, но не получилось – господин Бергман страстно влюбился, и не в кого-нибудь, а в восходящую звезду попсового олимпа Дэниса. Сначала все было хорошо: любовь была взаимной, и на подарки милому дружочку денег хватало, но тут в карьере Дэниса наступил кризис (продюсер решил его кинуть), и Пусик вознамерился помочь любовнику… Вопрос – как? Где найти несколько сотен тысяч долларов? Ограбить жену? Но у нее взять нечего. Недвижимость без ее согласия не продашь, а к брюликам и антиквариату она равнодушна… Можно, конечно, развестись, разделить имущество – у них и брачный контракт есть, но ему опять же, кроме дома и мебели, ничего не обломится, потому как у политиков основной заработок идет черным налом, и с этих миллионов ему ни процента не положено…
– Поэтому он решил убить тещу? – спросил Стас, поглядывая на застывшего Бергмана – все надеялся на какую-то реакцию, но тот по-прежнему не шевелился и, казалось, даже не моргал. – Совершенно верно. Он как рассчитал? Либо сразу после получения женой наследства – он не сомневался в том, что наследницей станет именно она, – разведется, тогда половина добра будет его по закону. Либо (если коллекция попадет жене в руки неофициально) просто часть наследства украдет. Был еще один вариант: драгоценности у старухи в доме, и тогда, убив ее, он просто их присвоит. – А что там с ножом? – опять вернулся к этому вопросу Головин. – О! Эти два чудика, в смысле Бергман и Шац, решили, что, убив Элеонору моим ножом (чего уж теперь скрывать – нож мой), убьют еще одного крупного зайца. То есть Волка. Иначе говоря, меня. – Они решили вас подставить? – Меня подставить трудно, это они понимали, но рассудили так: если меня и не обвинят в убийстве, то по крайней мере заподозрят… – То есть они хотели отвести от себя подозрение? – Я так понимаю… – Зачем это Шацу? – Он меня до печенок ненавидит, – плотоядно улыбнувшись, сообщил Вульф. – Козлина старый! Провернули мы с ним пару делишек, о которых он сейчас забыть хочет, а я не даю. Вот и бесится… – Я так и не понял, Шац с Бергманом были заодно? – План они разработали вместе, но исполнителем был Бергман… – Эдуард Петрович, прищурившись, глянул на Алекса. |
