— Лучше оденься, Стайлс, — сказал Джоунс, — чтобы чувствовать себя на равных.

Ярость охватила Питера. Это была старая история: он испытывал что-то вроде стыда, когда его увечье становилось очевидным. Это заставляло его чувствовать себя ущербным. Он нелепо запрыгал к спальне.

— Да, приятель, это не так просто, — сказал Спрэг.

Питер добрался до спальни и шумно захлопнул за собой дверь. Обливаясь потом, он сел на кровать и стал пристегивать кожаные ремни к колену и нижней части бедра. Дверь в спальню открылась, и появился Спрэг.

— Выйди вон отсюда, сукин сын! — срывающимся голосом произнес Питер.

— Остынь, папаша, — ответил Спрэг, — просто я хотел убедиться, что ты не звонишь по телефону. — Он устремил свой взгляд из-под темных очков на ногу из пластика и алюминия. — Слушай, а это совсем новый протез. Ты долго учился на нем ходить?

Питера затрясло с головы до ног. Он встал, повернулся спиной к Спрэгу и стал надевать трусы, затем подошел к комоду, достал чистую рубашку и натянул ее. В стенном шкафу висели чистые широкие брюки.

— А как женщины относятся к этому обрубку? Держу пари, им это нравится. Им ведь всегда нравится что-то необычное. Готов поспорить, что ты умеешь выделывать с ней разные трюки.

Питер повернулся. Лицо его было мертвенно-бледным.

— Послушай, ты, несчастный ублюдок! Чего тебе от меня надо?

— Не сходи с ума, папаша. Я просто хотел немного поболтать, пока ты одевался, но вообще-то я пришел сюда говорить серьезно. Давай присоединимся к остальным.

Питер видел фотографии Спрэга. Как писали газеты, его арестовывали сотни раз. Это был человек, призывавший чернокожих к террористическим актам: поджогам и убийствам. На фотографиях его долговязая фигура с бородой, в очках и бейсбольной кепке выглядела комично, но в жизни он таким не казался. Бурная энергия, в данный момент контролируемая, которую Питер почувствовал в этом человеке, могла внушать страх и почти истерическую преданность. «Настоящий демагог», — подумал Питер.

В гостиной двое из людей Спрэга стояли у серванта и выпивали.

— Поставьте спиртное на место! — сказал Спрэг. — Мы не пьем без приглашения.

— Так заставь его пригласить нас выпить, Джонни, — хихикнул один из них.

— Закрой свой грязный рот, — оборвал его Спрэг. — Мы пришли сюда говорить.

Натан Джоунс отошел от книжных полок Питера и сказал:

— Симпатичное собрание книг, однако не много же ты читаешь негритянских писателей, не так ли, приятель? Да, кризис порождает странных компаньонов… Джонни только что приехал со встречи с мэром. Ему нужна помощь.

— От меня? — спросил Питер.

— Мэр города — сладкоречивый трус, который боится говорить откровенно! — сказал Спрэг.

— Не будем терять времени на публичные высказывания, Джонни, — сказал Натан Джоунс. Он задумчиво смотрел на Питера. — Мы всю жизнь формируем собственные взгляды и мнения. Я уже составил мнение о тебе: в моей книге ты — в главе «приход».

— Чем, по вашему мнению, я могу помочь вам? — спросил Питер, стараясь обуздать охвативший его гнев.

— Правда — это такая вещь, которая приводит к разочарованию, — сказал Джоунс. — Ты говоришь, но никто тебе не верит, и ты начинаешь обманывать. Сегодня утром я говорил тебе правду, и у меня было чувство, что ты был на полпути к тому, чтобы в нее поверить. Это и отличает тебя от других.

— Какую правду?

— Я говорил тебе, что не знаю, кто давит на достопочтенного Джеймса Рэмси и других отцов города, и что не было никаких слухов, которые пролили бы хоть какой-нибудь свет на это дело.