— С пробуждением, Княжич. Тебе бы спать и спать, а ты бродишь.

Я не вдрогнул, не испугался, хотя голос прозвучал неожиданно, откуда-то из темного угла. В комнате вообще был полумрак. Интонации говорившего, к тому же, отчётливо отдавали сарказмом. Наверное, поэтому не было страшно. Да и глупо бояться голосов, если вся новая жизнь, которой меня очень сомнительно наградили, итак страшнее некуда. Вселили в одно тело, а теперь уже в другое? Или как это понимать?

— Нравится? — Николай выступил из тени, которая прятала его от моего взгляда. Если честно, показалось, будто он реально вытек из темноты. Как черное, размытое пятно.

— Что именно? — я разглядывал свою новую физиономию и главное достоинство — рога на голове. Крутился на месте, поворачиваясь к зеркалу то в профиль, то в анфас. Черти что…

Ну, ладно. Сама рожа гораздо симпатичнее. Согласен. У прежнего дурака лицо было похуже. Хотя, особо для меня это роли никогда не играло. В прошлой жизни, тем более. Считаю, мужик смазливым быть не должен. Бабская это привилегия. Но сейчас физиономия выглядела, типа, аристократической. Нос — прямой, лоб — высокий. Или как ещё это оценивают. Смотришь и точно понятно, не из рабочего класса пацан. Если бы не рога, претензий даже, наверное, не имелось бы.

Одного не соображу. Зачем такие сложности? Девка, назвавшая себя богиней, могла ведь сразу устроить подселение к Княжичу. Или не могла? Уже ясно, это его рожу я сейчас наблюдаю в зеркале. Или дело в том, что пацан с фермы был дураком? Невозможно посадить одного другому в голову, если мозг нормально работает?

— Что вы сделали, уроды? — вопрос вырвался сам собой.

Николай остался спокойным, свою шарманку про уважение заводить не стал. Руками тоже не размахивал. Видимо, новая рожа слишком ценная, чтоб по ней бить.

— Это иллюзия. Хорошая… Нет, отличная. Которую никто, никогда не сможет распознать. Считай, что к твоему лицу приклеили ещё одно. Намертво. Выполнишь то, что требуется, Светлейший снимет иллюзию. Поверь, Княжичем навсегда тебя никто не оставит. А если сделаешь все правильно, то ещё и получишь свободу. Для раба это очень щедрое предложение. Патриарх дал слово. Он всегда его держит.

Свежо предание… Мне лично слова никто не давал. Обещаний тоже. Даже легенького намека на возможную благодарность не было. Пока что только туманные перспективы и мутные схемы, которые до конца никто рассказывать не собирается. Я сейчас не только про Морозовых. До хрена желающих впутать меня в какую-то свою игру.

— Ай, сука… чешется-то как… — я поднес руку к щеке, собираясь провести пальцами по коже, но тут же получил ощутимый удар в плечо.

— Умерь прыть. Нельзя трогать. Сейчас идёт процесс приживления. Будешь дергать иллюзию, криво сядет в итоге. Хочешь ходить с перекошеной физиономией?

Рогатый теперь стоял совсем близко. Интересно, как он ухитряется перемещаться быстро, бесшумно и, главное, туда, где его не ждут.

— Слушай… отодвинься. Не люблю, когда лезут в мое личное пространство. Нервничаю. Могу не сдержаться, выйдет некрасиво в итоге. Я вроде в гостях, а тебе в морду дам. Хамство ведь получится.

Николай даже не дернулся. Ну, ладно, сам отойду. Хрен с ним.

Я развернулся и поплелся обратно к кровати. Сел на нее, тупо уставившись в пустоту. Значит, Патриарх все-таки провернул свою безумную затею. Поэтому и наркоз вкололи, чтоб не сопротивлялся. На меня каким-то образом нацепили лицо Княжича. Главное, тело оставили прежним. Нет бы сразу прокачали во всех местах. Нормальную физуху, к примеру, сделали бы. Видать, конкретно их приперло. Есть четкое ощущение, Морозов в своем откровении, разыгранном передо мной, хорошо присел мне же на уши.