Квартира на ярмарке

Женщина бросила взгляд на доску у себя за спиной, на черной стене офиса.

– Нет, – вздохнула она. – На встрече с клиентом. Хотите оставить сообщение?

Да, я хотела.

– Никак не могу привыкнуть к новому жилью, – сказала я Джули на следующий день, в переговорной.

Джули, к моему великому облегчению, не стала спрашивать, почему.

Это было для меня слишком: ждать, что к тебе вот-вот ворвутся с проверкой, или ходить на цыпочках, опасаясь ругани снизу и стука шваброй в потолок. Однажды я даже пригласила Джейми на ужин – все потому, что одиночество стало просто непереносимым. Я никуда не выходила, не встречалась с друзьями, никого не видела. Я оказалась в изоляции. Это место мне не подходило.

– Подожди здесь, – сказала Джули.

Через пару минут она вернулась с какими-то бумагами.

– Можем записать тебя на ТБРА.

Она произносила «тии-бра», а расшифровывалось это как государственная дотация на аренду жилья.

– Практически то же самое, что Пункт Восемь. Ты же в очереди на Пункт Восемь?

Я кивнула. Пункт Восемь считался чем-то вроде единорога в сфере соцобеспечения – все о нем слышали, но не знали никого, кто бы им пользовался. Так назывался ваучер, по которому государство доплачивало за аренду жилья, если наниматель вносил за него от тридцати до сорока процентов своего дохода. Получалось, что человек, зарабатывающий всего тысячу долларов в месяц, минимальную зарплату, с этим ваучером будет платить за аренду только триста, а остальное компенсирует государство, если жилье будет вписываться в стандарты, определенные для данного нанимателя: обычно речь шла о двух- или трехкомнатной квартире. Здание должно было соответствовать критериям Пункта Восемь, вполне разумным – никакой свинцовой краски, и тому подобное. Получив такой ваучер, ты мог селиться – если найдешь хозяина, готового сдавать жилье за госдотацию, – в любой части штата; действовал он бессрочно.

Я стояла в очереди на ваучер в трех разных округах. В округе Джефферсон, где находится Порт-Таунсенд, очередь была самой короткой, всего на год; в других местах ожидание могло занять лет пять, а то и больше. Некоторые округа вообще приостановили прием заявлений, так как спрос был слишком высок.

Джули познакомила меня с другим социальным работником, которая занималась исключительно Пунктом Восемь и программой ТБРА. Она сидела за большим столом, короткие темные вьющиеся волосы обрамляли мрачное лицо. Дама заставила меня заполнить множество заявлений с вопросами о том, каковы мои планы на следующий год и далее. С детальными подтверждениями и расчетами моего дохода, плюс 275 долларов детского пособия, выходило, что за двухкомнатную квартиру стоимостью 700 долларов в месяц я должна была на данный момент платить 199.

– Сумма будет колебаться в зависимости от твоих зарегистрированных доходов, – добавила Джули, которая сидела все это время со мной, за что я была ей очень признательна.

По требованиям программы мне также предстояло посетить семинар, на котором мне расскажут все подробности, а в основном будут учить, как объяснить потенциальному арендодателю особенности оплаты с помощью дотации (а в дальнейшем и Пункта Восемь).

– У большинства арендодателей есть опыт получения денег по Пункту Восемь, – объясняла Джули на обратном пути. – Ну или, по крайней мере, они представляют себе, что это за программа. Но некоторые не понимают, какая она удобная.

Я не совсем поняла, что Джули имеет в виду – почему программа может быть плохой, – но переспрашивать не стала.

Мы остановились на парковке, и она записала для меня время и адрес проведения следующего семинара.