Сиверов совершенно неприлично прыснул, расплескав кофе и зашипев от боли, когда кипяток пролился ему на брюки.

– Как, вы сказали, они себя называют? – переспросил он.

– Они себя называют вольными стрелками, – сухо сказал генерал, – а официальное название, придуманное каким-то штабным романтиком, фигурирует только в паре документов… Учти, никто не знает, что я эти документы видел, а если узнают – не сносить мне головы.., да и тебе тоже.

Глеб молча кивнул, показывая, что все понял.

– Так вот, – в третий раз начал генерал, – отряд был создан для решения примерно тех же задач, какими приходилось в последние годы заниматься тебе: они должны были убирать опасных людей, перед которыми официальный закон по тем или иным причинам оказался бессилен. Инициаторами создания отряда выступили начальники нескольких отделов ФСБ.

Глеб приоткрыл рот, собираясь что-то спросить, но Потапчук опередил его.

– Нет, меня среди них не было, – сказал он, и Глеб расслабленно обмяк в кресле, полуприкрыв глаза и прихлебывая кофе скупыми глотками, словно находился в самом сердце Сахары. – Согласись, что сама по себе идея весьма заманчивая, – сказал он, и Глеб кивнул, не открывая глаз. – Убрать преступника – не карманника какого-нибудь, и даже не алкаша, зарубившего соседа топором по пьяной лавочке, а настоящего преступника, всерьез ставящего под угрозу безопасность страны, – без долгой судебно-следственной волокиты, без всякой надежды на оправдательный приговор, амнистию и условно-досрочное освобождение… Просто убрать к чертовой матери, чтоб не смердел, – и вся недолга!

– Это в духе нашей конторы, – сказал Глеб, снова отпивая из чашки. – Наши коллеги сроду этим промышляют.

– Да, – согласился генерал, – но не в таких масштабах. Глеб высоко поднял брови.

– Ой, – сказал он.

– Вот тебе и «ой», – огрызнулся генерал. – Только не надо политинформаций и экскурсов в историю, я ее знаю получше тебя. Никогда убийство без суда и следствия не было таким откровенным.

В большинстве случаев, даже в самые крутые времена, пытались соблюсти хотя бы видимость законной процедуры. – Ой-ей-ей, – сказал Глеб. – Может быть, не будем об этом? Право же, Федор Филиппович, я вас очень уважаю, но давайте все-таки по существу.

– Экий ты все-таки наглец, – медленно остывая, сказал генерал. – Никакого в тебе почтения к чинам.

– Да откуда ж ему взяться при моей-то работе? – пожал плечами Глеб. – Сколько я старших по званию перещелкал… Если со всех погоны поснимать, такая карта звездного неба получится!

– Тьфу ты! – плюнул генерал. – Ты только подумай, до чего ты договорился!

Тон его был шутливым, но Федор Филиппович с удивлением ощутил пробежавший вдоль спины холодок – Слепой сегодня говорил много, и все больше какие-то странные, ни с чем не сообразные вещи. Одна эта идея насчет карты созвездий чего стоит!

– Так что там эти вольные стрелки? – вернулся Глеб к прерванному разговору, снова наливая себе кофе.

– Последний пример, – сказал генерал. – Коммерческий банк «Икар». Президент правления банка Петрищев был большой сволочью и ухитрился влезть едва ли не во все грязные дела, приносящие большой доход, – от биржевых спекуляций до наркоторговли и поддержки чеченских террористов. Несколько дней назад к нему в офис наведались наши знакомые и вскоре ушли, оставив четырнадцать трупов, из которых только один, заметь, был Петрищевым, а все остальные, полагаю, имели о деятельности своего шефа весьма смутное представление – охранники, бухгалтеры, операторы, секретарши… Их скосили всех до единого из автоматов с глушителями.