Дважды за ночь чудилось, что его зовут издалека. Нью пытался звать на помощь, но голос был слабым и хриплым, а голова сильно болела. Когда луна пошла книзу, он уловил движение на краю ямы. Мальчик задрал голову, насколько позволяла обвившая шею колючая лоза, но ничего не увидел.

Судя по треску ломающихся кустов, там был кто-то большой.

Нью казалось, что он слышит прерывистое дыхание. Лес затих. Порыв ветра донес резковатый запах зверя, вышедшего на охоту.

«Жадная Утроба», — подумал Нью, оставаясь совершенно спокойным.

Жадная Утроба ходила по краю ямы. Она чуяла его и хотела заполучить вкусный кусок мяса, но даже ужасная черная пантера не решалась спуститься в терновник.

Через некоторое время звуки стихли. Зверь ушел на поиски более легкой добычи.

Каждый раз, закрывая глаза, Нью вновь видел фигуру, стоящую на краю ямы с чем-то безвольно висящим под мышкой.

Мужчина или женщина, какого возраста, человек ли вообще?

Но мальчик знал, кто это. У него заходилось сердце и по коже ползли мурашки. Это тот, о ком много раз предупреждала мама, тот, кто унес дочку Парнеллов на третьей неделе теперешнего сентября и маленького Вернона Симмонса прошлой осенью.

Иногда ему думалось, что это лишь сказки, сочиненные жителями горы Бриатоп, чтобы их дети не уходили далеко в лес.

Но теперь благодаря лунному свету он все понял.

«Я должен выбраться отсюда!» — мысленно крикнул Нью.

Мальчик снова рванулся, пытаясь освободить от терновника левую руку и правую ногу. Шипы вонзились в горло, на коже выступили капли крови. Маленькие коготки рвали грудь.

«Успокойся. Тише, не дергайся, не то кусты задушат. Нужно придумать, как выбраться отсюда».

Он осторожно повернул голову. Скелет охотника, казалось, слегка светился. Нью увидел, что на нем все еще висит сгнивший охотничий рожок. Мертвец пробыл здесь очень долго.

Взгляд мальчика ощупал лозу, оплетавшую изломанную правую руку скелета. Зеленые кости пальцев показывали, как стрелка, на кучу поблекших листьев у правой ноги мертвеца.

Нью уставился на пустой футляр от охотничьего ножа.

А где же сам нож?

Выскользнул во время падения человека? Нью опять посмотрел на сложенные в щепоть пальцы. Затем на кучу листьев.

Мальчик вытянул левую ногу и стал ворошить их носком башмака. Из-под листьев врассыпную бросилось множество черных жуков. В воздухе повис сырой могильный запах. Колючки вонзились в Нью, как только он потянулся чуть левее.

Он сдвинул ногу и попробовал рыть в другом месте, но раскопал лишь белые листья, червей и слизней.

Постанывая от боли, когда шипы вонзались в горло, Нью раскапывал носком башмака листья прямо под рукой скелета. Он орудовал ногой как лопатой. Из потревоженного гнезда во все стороны поползли пауки.

Один из них вскарабкался на торчащий из сырой земли кусок оленьего рога — рукоятку охотничьего ножа.

«Человек перед смертью, должно быть, тянулся за своим ножом».

Наверху каркнула ворона — словно прозвучал жестокий смех. Нож с таким же успехом мог находиться в миле отсюда. Лишь с одной свободной рукой и ногой Нью никак не мог до него добраться.

— Помогите! — крикнул он в отчаянии.

Его голос прозвучал как предсмертный хрип. Мать, должно быть, уже ищет. И другие люди тоже. Они должны в конце концов его найти. «Как же», — мрачно подумал он. Кто-то должен был найти и этого охотника.

Нью подавил стон и уставился на нож. «Нужно дотянуться до него, — сказал он себе. — Во что бы то ни стало. Не то я так и умру здесь».

«Теперь я Глава семьи», — думал он. Мама все время повторяла это. По словам шерифа Кемпа, его отец погиб в феврале в Фокстоне в результате несчастного случая.