И, как всегда, был прав. Зачем трудиться самому, если за вас это может сделать судьба? Поручите ей свои проблемы! А сами расслабьтесь. И прохлаждайтесь. Все образуется и без вашего участия. И даже гораздо лучше, чем с вашим.

* СУДЬБА БЛАГОВОЛИТ ТЕМ, КТО СВОИМ ПОВЕДЕНИЕМ ЕЙ НЕ МЕШАЕТ, НЕ ДОСАЖДАЕТ, А ПРЕДОСТАВЛЯЕТ ПОЛНУЮ СВОБОДУ.

Среди ночи в замке заурчал поворачиваемый ключ — и на пороге возник тот, от кого я никак не мог избавиться. Тот, кого недозадавил Маркофьев на машине моих родителей.

— Я пришел, чтобы тебя спасти, — зашептал он. — Я видел, что приехал Маркофьев. И понял, что ты попал в беду. Бежим!

На лифте мы спустились на первый этаж.

— Надо ехать в аэропорт, — бормотал он. — Или нет, они наверняка устремятся туда. Надо где-то спрятаться и переждать.

Странно было видеть, как он нервничает и переживает за совершенно постороннего ему человека. Ему-то, приехавшему отдыхать и расслабляться, чего было из-за меня хлопотать? Спал бы себе спокойно в постели со своей женой. Нет, ему не спалось…

Я вспомнил:

— Там, в номере, под моей кроватью, остался чемоданчик…

Он засомневался.

— Это так важно? Очень опасно туда возвращаться! Глупец! Я рисковал его жизнью, а не своей.

— Очень, — сказал я. — Поднимись и возьми. А заодно захвати со стола хрустальную вазу. Она мне дорога как память.

— А ты поспеши в мою гостиницу. В мой номер. Моя жена тебя встретит, — смешно и нелепо хлопая ресницами, посоветовал он. До чего глупо выглядят люди, желающие помочь другим!

И кто же он был, если не болван, после всего этого? Даже смешно делалось — так он мне верил.

Отчего люди обманываются? От того, что верят в лучшее. Все поголовно верят, хотя и не должны бы. Но если бы верили в худшее — не обманывались бы. На эту удочку они все и попадаются, что верят: остались еще честные, прекрасные, добрые… Их немного, считанные единицы, но как же мне повезло: именно такой и встретился. И предложил:

а) руку и сердце;

б) интересное деловое сотрудничество;

в) помощь от доброты душевной.

Люди верят, хотят верить, что такое возможно.

Эти остатки их веры, пока она не изгладилась окончательно, и надо использовать. Следует торопиться, потому что простаков осталось — кот наплевал.

Она и верно меня дожидалась. Его жена. И сразу ко мне прильнула.

— Я так за тебя боялась. — прошептала она. Я тоже ее обнял. И заржал:

— Вот будет смеху… Если он вернется и нас застукает… Представляю его рожу.

Она еще крепче ко мне прильнула. А я — к ней.

— Сейчас как заляжем, и уж тебе от меня не вырваться. До утра. Ага? Ага? — веселился я.

Но вырываться ей все же пришлось — вернулся муж. И принес чемоданчик и вазу.

И пока мы с ним мчали к вокзалу, я думал: в сущности это так просто — быть как все.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:

1. Кто хвалит жену? А кто коня?

2. Кто ездит с женой (мужем) на курорт?

3. Чьей жизнью лучше рисковать — своей или чужой?

Я заканчивал свой Учебник в поезде. Здоровой рукой записывал в лежавшей на моих коленях тетради:

* ХОТЯ БЫ ОДИН ПОСТУПОК, ПУСТЬ ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ В ЖИЗНИ, КАЖДОМУ НАДО СОВЕРШИТЬ. ОБЕЗДОЛИТЬ РЕБЕНКА. СПАЛИТЬ ДОМ. СРУБИТЬ ДЕРЕВО. КОГО-НИБУДЬ УБИТЬ.

Последнее, что я досочинил в свой Учебник Жизни, был некролог. Слово о друге. Дань памяти и уважения. Прощальный привет. Расставаясь с Маркофьевым, я подводил черту под его биографией, обозревал его богатую событиями и полную свершений жизнь и давал свою оценку пройденному им пути.