За окном, в гавани, рыбаки убирали паруса и сушили сети. На улицах города становилось оживленнее — сельские жители торопились к открытию рынка. Рэндал еще немного постоял у окна, любуясь мирной сценой, и в который раз задумался о том, как идут сейчас дела в замке Дун и сильно ли лорд Элайн рассердился на него за внезапный отъезд.

«Прошло больше года, — думал он. — И никто не прислал мне весточки. Сообщила ли им Школа, что я здесь?»

Он не знал, что думали о его отъезде обитатели замка Дун и что они рассказали его семье. «Да вспоминают ли они меня вообще? Или давно забыли?»

Вздохнув, Рэндал отвернулся от окна и взял кусок пергамента, который лежал на столе, придавленный небольшим осколком горного хрусталя. Во время подготовки бесконечных заданий Рэндал пристально смотрел на этот прозрачный камушек, пытаясь сосредоточиться, но без особого успеха. Вчера после ужина Гаймар с плохо скрываемым злорадством вручил ему записку, и в тот вечер все силы Рэндала ушли на то, чтобы скрывать, как сильно напугало его это послание.

Оно гласило: «Утром я буду свободен. Обязательно найди меня: твоя учеба продвигается слишком медленно. Боурин».

Поначалу Рэндал решил найти Ника и спросить его совета. Тому, кто гордится самым долгим сроком обучения в Школе, такие записки должны быть хорошо знакомы.

А может, и незнакомы. Когда было нужно, Ник безукоризненно выполнял любое волшебство. У него был природный талант. А Рэндал успел окончательно увериться, что у него такого таланта нет. Каждый, самый крошечный успех давался ему с нечеловеческими усилиями, и успехов этих было слишком мало. Даже у Гаймара, одинаково презиравшего и Школу, и волшебство вообще, получалось гораздо лучше.

Рэндал бросил неприязненный взгляд на товарища по комнате, посапывавшего на своей кровати, и размашистым шагом вышел из спальни. «Если Боурин уже проснулся, — думал он, — лучше покончить с делом как можно скорее».

Он нашел Боурина в трапезной, за завтраком. Молодой мастер, видимо, разжигал огонь в кухонном очаге — может быть, заклинаниями, а может, более привычными способами. Рэндалу припомнилось, что в замке Дун повариха и кухонная прислуга каждый день принимались за работу задолго до рассвета.

Боурин поднял глаза на вошедшего.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал молодой мастер. — Садись.

Рэндал повиновался. Здесь, совсем рядом с кухней, ноздри ему щекотал аппетитный запах каши, приправленной сушеными фруктами и медом. Завтрак сегодня, для разнообразия, будет вкусным. Но записка от Боурина отбила у него всякий аппетит.

— Вчера вечером я получил твою записку, — сказал Рэндал.

— Рад, что ты решил не откладывать дело в долгий ящик, — ответил Боурин. — Это хорошо. — Молодой мастер отодвинул остатки завтрака и сложил руки на скатерти. — Рэндал, ты хороший парень. Ты мне нравишься. Почти все относятся к тебе хорошо. Но этого мало. Твои успехи в учебе неудовлетворительны.

Рэндал опять кивнул. «Сейчас, наверно, меня вышибут», — подумал он и крепко стиснул под столом кулаки. Изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул, он сказал:

— Да. Я знаю.

Боурин сочувственно вздохнул.

— Мы понимаем, что ты ни в чем не виноват. Просто твоя подготовка оказалась недостаточной. Но это не меняет дела. Ты один из учеников, за которых никто не платит, поэтому к тебе предъявляются повышенные требования. Скоро, в начале второго года твоей учебы, тебя ждут экзамены, и если ты их не сдашь, тебе придется покинуть Школу. Понимаю, что это несправедливо, тем более, что ученики, которые платят за учебу, могут посещать занятия сколько угодно, пока хватает денег. Но так уж устроен мир.