Дому Огня, в свою очередь, нужна госпожа Глок, потому что у нее имеется осведомитель, который отирается прямо рядом с Матвеем. Конечно, хитрая дамочка не назвала имени, но Иван Николаевич заподозрил кого-то из советников Дома Черной Луны. В общем, пока их сотрудничество взаимовыгодно. Как только закончится выгода и начнется дележка, каждый из них постарается сыграть на опережение.

Некромант… Тот, кто умеет договариваться с мертвыми…

Иван Николаевич покачал головой в недоумении. Со стороны, наверное, для Левой руки это выглядело странно. Сидит Старейшина в машине, пялится в окно и башкой трясёт. Однако, данная мысль до сих пор казалась Розенкранцу чем-то удивительным. Некромант… тот, кто связан с потусторонним… Этак можно себе целую армию мертвецов наклепать… И пошел на хрен тогда Никон со своими «кинжалами». Дом Огня заберет себе эту сферу. Воины-мертвецы. Их невозможно убить, потому что они уже мертвы. Кайф…

Но это, ладно. Это лишь часть возможностей, которые открываются тому, кто сможет забрать пацана себе. Розенкранца интересовало совсем другое. Если пацан действительно является тем, о ком говорит Глок, в нем должна быть некая сила.

Иван Николаевич никогда дураком не был и прекрасно понимал суть артефактов. Вернее, их ограниченность. Пока артефакт находится в его усадьбе, все хорошо. Но это — поводок. Поводок, на который когда-то давно посадили всех Старейшин. Кто? Вот это Иван Николаевич очень хотел бы знать. Потому что артефакты были созданы искусственно.

Глава Дома любуется на мелкого, светловолосого мальчишку, живущего в отдельном крыле дома, уже много лет. И отец Ивана Николаевича любовался. И дед. Все они, Старейшины Дома Огня, рождались, жили, умирали, а их артефакт уже много столетий выглядит ребёнком. Вообще не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, образ пацана — это лишь оболочка, в которую упаковали нечто крайне могущественное.

Своего, кстати, Иван Николаевич любовно обозвал Ванькой. Черт его знает, почему. Просто обращаться как-то же надо. Называть артефакт артефактом вроде неудобно. Особенно, когда он смотрит детским наивным взглядом. Но без нужды Розенкранц с Ванькой старался не разговаривать. Потому что через полчаса обычной беседы возникает неловкое чувство, будто ребенка в заложники взял. А это ни хрена не ребенок. Это — могущественное существо, которое содержит в себе источник силы Огня.

И вот о чем подумалось Ивану Николаевичу. С помощью некроманта он ведь сможет поговорить с первым Старейшиной клана. Наверное… Если бастард умеет с мертвыми договариваться, должен ведь он давно почившего главу Дома разыскать на том свете.

Первым делом Иван Николаевич спросит предка, откуда появились артефакты. Конечно, Розенкранца вовсе не любопытство толкало к подобным поступкам. Отнюдь. Просто внутреннее чутье подсказывало Старейшине, что-то скоро будет. Артефакты им дали, да. Почти две тысячи лет прошло. Но, тот, кто дал, может и обратно забрать. Вот что беспокоило Ивана Николаевича. А он уже, к промеру, не готов возвращаться к обычной жизни. Потому что вся власть Домов строится только на артефактах.

— Приехали, господин, — сказал Левая рука, выдернув тем самым Старейшину из размышлений. — Управляющий ждёт нас. Я предупредил, что приедем. Женщину тоже морально подготовили, чтоб не было рецидива. Правды она не знает. Думает, что вы обеспокоены судьбой мальчишки. Вроде бы эта Марина питает к нему очень нежные чувства. Едва ли не сыном считает. Крыша у нее потекла знатно. Она постоянно говорит о какой-то красивой женщине, которая является к ней, чтоб мучить.