Вообще, она сильно походила на валькирию. Воительницу. Деву, которая собирает умершие души на поле битвы. Я видел картинку в одной из книг соседнего мира. Но они там, в этом мире, немного двинутые на теме всяких немыслимых легенд. У них даже вера в трех ипостасях. И это я лишь об основных направлениях говорю. Девки на лошади забирают души героев в выдуманную Вальгаллу, где эти души пируют за столом божества. Ну да, ну да…

Потому он, этот мир, и закрыт от остальных миров Веера. Чтоб зараза его глупости не распространялась дальше.

— При чем здесь Смерть?! Дура! Я знаю, как выглядит Смерть! Она — старая. Старая! Старуха в черном балахоне с косой в руке. Все это знают. А я — тем более!

Естественно, ни одного слова не прозвучало. Вместо нормальных, человеческих фраз я снова «заугукал», пуская слюну. Да что за ерунда творится?!

— Старуха?! — девица закинула голову назад и громко рассмеялась. — Ну фу, Роберт! Даже как-то неприлично тебе, некроманту, верить тому, что видят глаза. Старуха — это лишь образ, который я использую. Проклятые условности… чтоб их. Ты думаешь, мне сильно хочется надевать ужасные черные одежды? Таскать тяжёлую косу с собой? Не женское дело, между прочим, железяки всякие на плечико своё белое класть, а потом с ними еще носиться из мира в мир. Просто люди… они так привязаны к внешней атрибутике. Если я приду в своем настоящему виде, никто не примет Смерть всерьез. Я знаю. Пробовала. Мужчины начинают предлагать различные непристойности, а женщины… Думают, будто мне нужны их мужья и кидаются в драку. Ты дрался когда-нибудь с обезумевшими бабами? Глупыш. Уж кому-кому, а тебе точно известно о противных людишках все. Ты среди них провел целую уйму столетий. Хочешь старуху? Ну, хорошо… Пусть так. Старуха — значит, старуха…

Девка щелкнула пальцами и вместо красивой голубоглазой блондинки, облаченной в симпатичные обтягивающие штанишки с легкой туникой, появилось нечто, завёрнутое в черного цвета саван. Всегда это, кстати, удивляло. Почему черный?

— Устраивает? — из темноты капюшона на меня смотрела старая, как сам Веер, бабка.

Ее физиономия напоминала обтянутый сморщенной кожей череп с провалившимися внутрь глазницами. Из кривой щели рта торчали гнилые пеньки, когда-то бывшие зубами.

Вот это — да. Это — привычно. Именно в образе отвратительной древней бабки я ее всегда и видел. Смерть. Сволочь, которой мне пришлось служить около тысячи лет. И если что, это был не мой выбор. Я такой Путь себе не хотел. Сначала. Потом ничего, привык. Даже раскушал приятное послевкусие власти. А некромант — это всегда огромная власть. И деньги. Много денег.

Скажу честно, в присутствии старухи кидаться такими словами как «дура» и «дрянь» сильно расхотелось. Я знаю, насколько злопамятной она может быть. Хотя, между прочим, желание имелось огромное. Подвела меня старая сука. Ну как подвела… Слила. Кинула. Предала. Позволила каким-то поганым охотникам за головами подловить сильнейшего некроманта десяти миров в минуту слабости. А я уверен, без Смерти тут не обошлось. Только она, Черная Госпожа, знает, что ее слуги раз в сто лет проводят ночь полнолуния в определенном месте, полностью лишённые сил. До утра. Всего лишь несколько часов. Сука!

Наверняка знаю, сами людишки никогда не додумались бы. Никогда не нашли бы, ни место, ни меня. Так-то я служил этой сволочи чертову уйму столетий. Сраная старуха!

Я — сильнейший некромант в мире. Эм… Во всех мирах… Ну, кроме одного. И то лишь по причине его изоляции.

— Ой, какие мы недовольные… Да что ты будешь делать… — старуха снова потянула носом и недовольно скривилась. — Роберт, прекрати психовать. Ты опять обгадился.