|
Он был очень бледен. Едва я пошевелился, как он повернулся ко мне лицом. - Вы спали, - сказал он, - и мне не хотелось вас будить. Вы что-то желаете сказать мне, и я догадываюсь, что именно. Я написал письмо, и, если завтра не вернусь домой, передайте его Луизе. Я думал послать это письмо завтра с моим камердинером, но предпочитаю передать его через вас. - Стало быть, - заметил я, - мы не напрасно беспокоились. По-видимому, готовится какой-то заговор, и вы участвуете в нем? - Тише, - сказал граф, с силой сжимая мне руку и оглядываясь по сторонам, - тише, одно неосторожное слово может погубить нас. - О, - сказал я шепотом, - какое безумие!.. - Вы думаете, что я не знаю так же хорошо, как вы, что это безумие? Что я хоть немного надеюсь на успех? Нет! Я сознательно бросаюсь в пропасть, и даже чудо не может меня спасти. Единственное, что я могу сделать, - это закрыть глаза, чтобы не видеть глубины этой пропасти. - Но зачем же вы по доброй воле бросаетесь в нее? - Слишком поздно идти на попятный. Скажут, что я струсил. Я дал слово товарищам и последую за ними.., хотя бы на эшафот. - Но подумали ли вы об одном обстоятельстве, ваше сиятельство? - сказал я, сжимая его руку и глядя ему прямо в лицо. - Подумали ли вы о том, что это будет смертельным ударом для бедной Луизы? Граф опустил голову, и на лицо его легла тень. - Луиза будет жить, - проговорил он. - О, вы ее не знаете! - отвечал я. - Напротив, я говорю так, потому что знаю ее. Луиза не вправе умереть. Она должна жить для нашего ребенка. - Бедная женщина! - вздохнул я, - я не знал, что несчастье ее так велико. - Послушайте, - сказал граф, - я не знаю, что случится завтра или даже сегодня. Вот письмо для нее. Надеюсь, что все окончится лучше, чем мы думаем, и что весь этот шум рассеется, как дым, в котором не видно даже огня. Если действительно все обойдется, вы уничтожите письмо, в противном случае отдадите его Луизе. В этом письме я обращаюсь также к своей матери, прося ее относиться к Луизе, как к своей родной дочери. Я оставил бы ей все, что имею, но, понимаете, если я буду схвачен и осужден, то первым делом будет конфисковано все мое имущество; что касается наличных средств, у меня их почти нет: все до последнего рубля ушло на будущую республику, так что на этот счет я могу не беспокоиться. Обещаете ли вы исполнить мою просьбу? - Клянусь вам. - Благодарю. Теперь простимся. Постарайтесь, чтобы вас никто не заметил, когда вы будете выходить от меня, - это может вас скомпрометировать. - Право, не знаю, должен ли я оставить вас одного. - Да, мой друг, это необходимо. Подумайте, как важно для Луизы иметь в случае несчастия поддержку в вашем лице. Вы и так уже, быть может, скомпрометировали себя из-за своих добрых отношений со мной, с Муравьевым и Трубецким. Будете же благоразумны, если не для себя, то по крайней мере для меня - прошу вас от имени Луизы. - Ради нее я готов на все. - Прекрасно. До свидания. Я очень утомлен и должен хоть немного отдохнуть: день мне предстоит тяжелый. - Ну, что ж, до свидания, если вы этого желаете... - Я требую этого. - Будьте осторожны. - Осторожность здесь ни при чем. Я ни в чем не властен. Прощайте. Излишне предупреждать вас, что одно неосмотрительное слово - и мы все погибнем. - О, будьте спокойны! Мы расцеловались. |
