|
Другой пистолет был нацелен на великого князя Михаила, но какой-то матрос из числа заговорщиков отвел руку стрелявшего, и Михаил остался невредим. Князь Орлов и его кирасиры мгновенно окружили Милорадовича и великого князя и оттеснили их к Зимнему дворцу. Милорадович с трудом держался в седле и, едва въехав во двор Зимнего дворца, упал на руки подхвативших его людей. Великий князь Михаил тут же соскочил с коня, подбежал к артиллеристам и, выхватив банник из рук канонира, поднес фитиль к запалу. - Стрелять в изменников! Стрелять в них! - крикнул он. Раздались четыре пушечных выстрела, и за ними последовал такой же залп. Более шестидесяти человек упали, остальные бросились врассыпную по Галерной улице. Английскому проспекту, Исаакиевскому мосту и по замерзшей Неве. Кавалергарды пришпорили коней и понеслись вдогонку, за исключением одного человека. Соскочив с коня, он подошел к графу Орлову и отдал ему свою шпагу. - Что это значит, граф, - спросил удивленно генерал, - и почему вы отдаете мне шпагу, вместо того, чтобы обратить ее против изменников? - Потому что я принимал участие в заговоре и рано или поздно буду разоблачен и арестован. Предпочитаю сам прийти с повинной. Это был граф Алексей Анненков. - Арестуйте графа Алексея Анненкова, - сказал генерал, обращаясь к двум кирасирам, - и отведите его в крепость. - Его отвели в крепость вместе с другими. Первая моя мысль была о Луизе: ведь теперь я был се единственным другом. И я поспешил к ней. Видя меня печальным и бледным, моя несчастная соотечественница сразу поняла, что случилась беда. И едва я переступил порог, как она подошла ко мне, с мольбою сложив руки. - Что такое, ради бога, что случилось? - спросила она. Я рассказал ей все, чему был свидетелем, и вручил ей письмо графа Алексея. Как я и предполагал, это было прощальное письмо. Генерал Милорадович скончался в тот же вечер от полученной раны. На следующее утро, часов около девяти, когда город еще только просыпался и никто не знал, подавлено или нет восстание, Николай сел с супругой в карету, ожидавшую у подъезда Зимнего дворца, и поехал по улицам столицы, желая видеть, что происходит в городе. Везде было тихо. На Невском он заметил женщину, которая при его приближении стала на колени с какой-то бумагой в руках. Кучер остановил лошадей, тогда женщина, обессиленная, вся в слезах, протянула царю бумагу. Николай хотел было ехать дальше, но императрица удержала его, взяла бумагу, на которой было несколько наскоро написанных слов: «Ваше величество, во имя всего самого святого для вас, пощадите графа Анненкова». Под этими словами не было никакой подписи. Повернувшись лицом к незнакомой женщине, Николай спросил: - Вы кто? Его сестра? Просительница отрицательно покачала головой. - Жена? Она опять покачала головой. - Так кто же вы, наконец? - спросил Николай с раздражением в голосе. - Ваше величество, - с трудом произнесла Луиза, - через несколько месяцев я буду матерью его ребенка. Глава 14 В последующие дни власти были заняты уничтожением следов грозного восстания... Вечером и в ту же ночь были арестованы главные заговорщики: князь Трубецкой, Рылеев, князь Оболенский, капитан Якубович, лейтенант Каховский, капитан 2 ранга Щепин-Ростовский, оба Бестужевых, один из которых состоял адъютантом герцога Вюртембергского, затем человек шестьдесят - восемьдесят заговорщиков, среди них Анненков, который сдался по доброй воле, и полковник Булатов, последовавший его примеру. |
