|
У чародеев – а пользоваться ими могли только они – подобные вещи не получили широкого распространения, так как мешали им колдовать, а надевать их сразу по несколько штук могли лишь самоубийцы. При соприкосновении двух формирующихся заклинаний, создаваемых кудесником лично или вытаскиваемых из подобной заначки, в девяти случаях из десяти получался взрыв, как минимум отрывавший пальцы. Никакой мистики, чистая физиология, просто у людей, а также эльфов, гномов и иже с ними конечности устроены таким образом, что закачать энергию в один-единственный палец, не затронув всю остальную руку, почти невозможно, и провернуть подобный фокус могут лишь очень опытные заклинатели с просто умопомрачительным контролем. Но я-то могу и щупальца использовать, причем в любом количестве, и даже если потеряю их штук десять-двадцать в результате несчастного случая, особо не огорчусь. Новые вырастут, причем почти моментально.
– Учитель, а вы подпишете нам с сестрой разрешение на посещение практических занятий по целительству? Примерно полминуты я смотрел на загородивших путь вниз по лестнице детей, прежде чем вспомнил, кто они, собственно, такие и почему караулят фактически сразу же за дверями спальни. Ученики. Причем не чужие. Ксен Релли, молодой и, в принципе, не бесталанный потомственный маг-артефактор, глава собственного рода, состоящего аж из двух несовершеннолетних человек, возрастом немного меньшим его сопливого величества Дэриела Второго. И его двоюродная сестра Симона Вильес, совсем уж малых лет, унаследовавшая силы прабабушки-дриады, к тому же еще и прошедшая ритуал эльфийской химеризации. Шок и трепет для остальных преподавателей Академии. По заключенному с ними соглашению мне приходится заботиться о потерявших родню ребятах до совершеннолетия, за весьма солидную материальную мзду, должен признать. Но, собственно, учить их чему-то обязанности нет, поскольку статус воспитанников тогда еще придворного мага, а сейчас главы ковена магов Азалии открывает практически нереальные перспективы для самообразования. – Чего вас туда понесло? – удивился я, подписывая мельком просмотренные бумаги отпечатком собственной силы, надежно заменяющим обычные закорючки. Подделать его тоже можно, но уже значительно сложнее. – Ты – артефактор, Симона друидизм вообще преподавать могла бы, если бы понимала, как свои фокусы делает. – Филарим уговорил, – сослался ученик на полуэльфа, большого специалиста по древней истории, который занимался наукой ради разграбления гробниц, а разграблением гробниц ради науки, живущего в моем подвале со своими родными. По совместительству вампирами, что поделать, не повезло им попасться под клыки жаждущих основать новое гнездо кровососов. – Он утверждал, будто курс целительства, преподаваемый в Академии, включает в себя разделы, посвященные овладению особыми способностями организма, включая поиск еще неизвестных качеств, присущих от рождения. И сестре полезно, и я там успехи, наверное, делать смогу, ведь тонкая работа с артефактом и тонкая работа с пациентом имеют много общего, главное в них – иметь хороший контроль. К тому же в столице много больниц для бедных, где можно тренироваться без особой опаски, что, если пациент умрет, будут неприятности, и подбирать себе материал для тренировок на любой вкус и с любыми патологиями, от банальных ножевых ударов до наследственных проклятий. – Какой способный мальчик, – неодобрительно пробурчал я, отмечая циничность рассуждений подростка. Но и правоту тоже, чего уж там. Нельзя сразу стать великим хирургом, ну или как здешний и куда более эффективный их вариант, целителем, сначала придется стоять на подхвате, потом самому заниматься с не слишком сложными случаями. И кто-нибудь из тех, кто окажется не по зубам молодому подрастающему поколению, откроет их личное кладбище и станет источником ценного опыта. – Всего полгодика в учениках у чернокнижника, а уже последнюю совесть потерял и готов острыми ножиками, противными зельями и жуткими заклинаниями народ изводить и маленьких девочек хочет учить тому же. |
