Без сомнения, Бак был прав. В Вашингтоне его любили, и, когда он месяц спустя все-таки подал прошение об отставке, все политические обозреватели крупнейших газет разразились панегириками в его честь. «Мир политики лишился своего верного рыцаря, — писал один из авторитетных журналистов. — Но он сделал это по доброй воле, а не по причине давления на него некоторых ханжески настроенных господ, которые окопались в нашем правительстве. Вероятно, он думает, что ему предстоит возможность наслаждаться прелестями свободной жизни, но, как нам кажется, республиканцы допустят большую глупость, если позволят такому общепризнанному эксперту в вопросах политики навсегда уйти с политической арены. Существует точка зрения, что мистер Вингейт, скорее всего, останется работать в аппарате партии в качестве одного из советников; при этом его роль при огромных заслугах и опыте трудно переоценить».

Когда Бак наконец познакомился с Лизандрой, он поднял ее на руки, поцеловал и сказал, что он старый друг ее мамы, с которым она как-то разговаривала по телефону. Потом присел на корточки, чтобы девочке не надо было задирать голову, и посмотрел ей прямо в глаза. Лизандра тоже долго смотрела на него, а потом сказала:

— Ты, наверное, тот самый… Ты мой папа, да? Фрэнси замерла от волнения, не зная, что девочка скажет в следующий момент, но Бак нежно улыбнулся ребенку и произнес:

— Да, Лизандра, это правда. Надеюсь, ты простишь, что меня не было рядом с тобой первые семь лет твоей жизни, но я, видишь ли, просто не подозревал о твоем существовании.

— А ты больше от меня не уйдешь? — серьезно спросила девочка, слегка склонив голову набок.

— Нет, если твоя мама позволит мне остаться, — ответил Бак и выразительно посмотрел на Фрэнси.

Тогда Лизандра вложила свою ладошку в его ладонь и сказала с полной уверенностью в правоте своих слов:

— Позволит, уж ты мне поверь! Она ведь тебя любит — я точно знаю.

С этого момента Лизандра с Баком стали не разлей вода, и Фрэнси часто наблюдала, как они вместе гуляли вдоль виноградных посадок. Бак низко наклонялся к дочери, а она ему что-то объясняла и показывала — должно быть, как укутывать лозу от морозов зимой, — Лизандра всегда знала ответы на бесчисленное количество вопросов.

Бак почувствовал на себе взгляд Фрэнси и поднял глаза.

— Она учит меня, как правильно растить виноград, — крикнул он. — Разве я тебе никогда не говорил, что в свое время мечтал давить собственное вино?

Фрэнси вспомнила, что Бак и в самом деле говорил что-то подобное много лет назад. Она рассмеялась и так, смеясь, присоединилась к нему и дочери. Одного ей только недоставало — Мандарина, который радовался бы вместе с ними.

Часть VI

ЛИЗАНДРА

Глава 43

1963

Гонконг

Лизандра Лаи Цин превзошла самые смелые ожидания Мандарина. Она стала президентом корпорации «Лаи Цин Интернешенл», а мужчины находили ее чрезвычайно красивой женщиной, хотя сама Лизандра была достаточно умна, чтобы не эксплуатировать это качество. Наоборот, она носила подчеркнуто строгие костюмы, которые можно было даже назвать официальными, — зимой из шерсти темных тонов, а летом — из плотного немнущегося шелка, туфли предпочитала на низком, устойчивом каблуке, хотя могла похвастаться красивыми стройными ногами. Свои светлые волосы Лизандра собирала у висков и закалывала старинными гребнями из белого жада. У нее была белая и нежная кожа, а от матери ей достались глаза изумительного сапфирового цвета.